Читать «Как пишут стихи» онлайн - страница 45

Так! Отъезжать люблю порою,

Чтоб в самого себя войти,

И говорю другим: прости!

Чтоб поздороваться с собою.

. . . . . . . . . . . . .

Люблю по нивам, по горам

За тридевять земель, как в сказке,

Летать за музой по следам

В стихоподатливой коляске;

Земли не слышу под собой,

И только на толчке, иль в яме,

Или на рифме поупрямей

Опомнится ездок земной...

Эти строки написаны за век с четвертью до поэмы "За далью - даль" Петром Вяземским...

Не следует понимать эти сопоставления как доказательства прямого продолжения (а тем более подражания) поэзии Пушкинской поры в творчестве позднейших поэтов. Кстати сказать, в иных случаях можно с большими основаниями предположить, что поэзия предшественника вообще была неизвестная потомку. Так, Некрасов едва ли знал поэзию Катенина, а Хлебников - приведенные стихи Одоевского, опубликованные лишь в 1922 году, в год смерти Хлебникова.

Существо дела именно в том, о чем уже было сказано: Пушкинская эпоха это та полнокровная юность русской поэзии, которая в той или иной форме воплотила в себе ее основные грядущие возможности и стремления.

Впрочем, естественно может возникнуть вопрос: почему выше не дано сопоставлений с такими поэтами XX века, как Маяковский, Пастернак, Цветаева и т. п. Это обусловлено тем, что названные поэты, имеющие много общего, в значительной степени обращались - через голову Пушкинской эпохи - к русской поэзии XVIII века. Об этом убедительно говорится в ряде исследований по истории русской поэтической культуры.

В творчестве названных поэтов мы найдем мощные отзвуки поэзии Ломоносова, Хераскова, Державина, Василия Майкова, Радищева. Обратимся, например, к наследию наиболее известного и величайшего поэта XVIII века Гавриила Державина.

Его "Песню рудокопов" так и хочется записать "лесенкой" Маяковского:

Пусть горы могут сталью стать:

Не устать

Нам ломать их, разбивать,

Рассыпать,

Серой, порохом все рвать!

Когда ж там вдруг

Гром грянет: бух!

Сколь всякий из нас рад!

Такие стихи не сыщешь у поэтов Пушкинской эпохи.

А вот державинские строфы, явно напоминающие стих Марины Цветаевой:

Как ночь с ланит сверкай зарями,

Как вихорь - прах плащом сметай,

Как птица - подлетай крылами

И в длани с визгом ударяй.

Жги души, огнь бросай в сердца

От смуглого лица.

. . . . . . . . . .

Да вопль эвоа! ужасный,

Вдали мешаясь с воем псов,

Лиет повсюду гулы страшны,

А сластолюбию любовь.

Жги души, огнь бросай в сердца

От смуглого лица.

Или, наконец, стихи Державина, по своему образному строю близкие раннему Пастернаку, - стихи о взбесившихся конях:

С борозд кровава пена клубом

И волны от копыт текут.

Уже, в жару ярясь сугубом

Друг друга жмут, кусают, бьют

И, по распутьям мчась в расстройстве,

Как бы волшебством обуяв,

Рвут сбрую в злобном своевольстве;

И, цели своея не знав,

Крушат подножье, ось, колеса,

Возница падает под них.

Без управленья, перевеса,

И колесница вмиг,

Как лодка, бурей устремленна,

Без кормщика, снастей, средь волн

Разломана и раздробленна

В ров мрачный ввержется вверх дном,

Рассбруенные Буцефалы,

Томясь от жажды, от алчбы,

Чрез камни, пни, бугры, забралы