Читать «Продается детская коляска» онлайн - страница 4

Он прошел мимо булочной, мимо ворот старого дома с большим двором и без цели остановился перед доской с объявлениями.

"Куплю зеркало-трюмо, размера во весь рост. Можно трельяж".

"ПОКУПАЕТ страусовые перья..."

Черт с ним, пускай покупает, раз у него другой заботы нет, - он не стал смотреть, кто покупает.

"Продается детская коляска".

- И это все, что вам нужно? - сказал почти вслух, не разжимая губ, по привычке. - Ну, на здоровье, накупите себе страусовых перьев и будьте счастливы.

В скверике, место для которого так хорошо расчистила бомба, стояло на круговой дорожке несколько скамеек. Струйка фонтана прерывисто плескалась и гнулась, сдуваемая ветром, посреди серой бетонной чаши. Высунув тупой нос из кучи песка, косо лежала каменная тумба, похожая на старинную пушку.

Мелко семеня ножками, к ней подбежал маленький мальчик в долгополом пальто, лег на нее животом и, неуклюже задирая ногу, попытался, опираясь на колено, вскарабкаться, но лежачая тумба для него высока, и он медленно сполз обратно на землю, его окликнул женский голос, и он покорно потрусил на зов.

Все четыре скамейки были заняты, он присел на край бетонной чаши и закурил. Две шумные улицы текли сплошным потоком автомобилей и автобусов по обе стороны маленького сквера, и бледные водянистые цветочки, посаженные по краям в черную, усеянную кирпичной крошкой землю, покачивались на слабых стебельках от вихря проносившихся мимо машин.

На пятом этаже дома через дорогу женщина, стоя на табурете, мыла распахнутое окно, повернувшись спиной к улице. Весь этот ряд окон и край крыши были ему хорошо знакомы.

А теперь он сидит на краю плоской чаши фонтана, на том самом месте, где был врыт в землю фундамент, на который опирались стены, поддерживающие этажи с квартирами, где в каждой комнате жили своей жизнью люди, так же вот распахивали весной и мыли окна, просыпались утром, радуясь солнцу, и засыпали вечером, задернув освещенные уличными фонарями окошки, плакали, готовили друг другу еду, и обижали, и жалели друг друга, смотрели из окон на звезды и слушали музыку, надеялись и приходили в отчаяние, и опять надеялись, что скоро все будет лучше. Там, где сейчас просто кружатся частицы пахнущего бензином городского воздуха, был твердый пол, покрытый ковром, стояли стол под лампой и диван, очень широкий и тугой, и на стене висела картина, и зимними морозными вечерами казалось, что в комнате есть еще одно маленькое окно, сквозь которое видны, когда лежишь на диване, освещенные солнцем зеленые склоны крымских гор, с деревьями, усыпанными розовым персиковым цветом, с полосками виноградников и налитым густой южной синевой небом. И самый воздух был полон запаха тихой, чистой и радостной жизни, звуком голосов - детского и женского, всегда негромкого, и, наверное, в доме позвякивала на столе посуда, готовилась самая простая, дешевая еда - пирожки из булочной были праздником, - и они гадали о том, что будут делать завтра утром, когда пройдет эта ночь, а в этот момент бомба уже отделилась от самолета и летела без прицела к темному городу, и маленький, может быть, начал, чуть-чуть заикаясь - он едва заметно по-детски затягивал слова, - начал какое-нибудь словечко, а бомба уже была тут: пробив все этажи, рванула, взорвавшись где-то внизу, и ночь для них не прошла, и слово осталось недоговоренным.