Читать «На одной из крыш» онлайн - страница 2
Вера Казимировна Кетлинская
Аня подняла книгу. Шадерло да Лакло, "Опасные связи". Поискала, куда бы положить книгу в этом разгроме. Положила на столик, присыпанный штукатуркой. На стене увидела телефон. Было странно думать, что телефон может быть невредим, когда все кругом разрушено. Она пробралась к нему по хрустящему стеклу и набрала нужный номер. Голос сестры откликнулся раздраженно:
- Ну, что?
- Как у вас там, Катюша? Что дети?
- Укладываюсь, и ничего не влезает, - сказала сестра утомленно, - а дети мешают как могут. Витя! - крикнула она в сторону. - Сейчас же оставь мясорубку, прищемишь палец! Вот видишь, я укладываю, а они хватают. Приходи скорей, ради бога!
- У вас тихо?
- Приблизительно. А у тебя?
- Все в порядке, - сказала Аня и повесила трубку. Захотелось сесть и прикрыть глаза. Не видеть ни дыры в потолке, ни обломков на полу.
- Кто там есть, наговорились вы или нет? - раздался неизвестно откуда сердитый голос.
Аня испуганно оглянулась - в комнате никого не было.
- Потяните на себя, - снова сказал тот же голос. Диван зашевелился, как живой.
Аня потянула диван за ножки, он повалился боком на груду мусора. Незнакомый человек - морщинистый, серый, с близорукими глазами приподнялся и пошарил вокруг себя неуверенной рукой.
- Целы? - спросила Аня и села рядом, прямо на мусор и битое стекло.
- Чего же вы сидите? - проворчал человек. - Поищите лучше мое пенсне.
Они вдвоем шарили по полу, щепками разметая колкий мусор. Когда Аня наткнулась на поблескивающую дужку пенсне, она была уверена, что стекла разбиты вдребезги и старик будет в отчаянии. Но стекла были целешеньки. Старик протер их рукавом, нацепил пенсне на переносицу и победно улыбнулся Ане.
- Между прочим, - сказал он, - убить и разбить гораздо трудней, чем кажется.
- Почему?
- А потому что и люди и вещи сопротивляются.
Он внимательно, с недоброй усмешкой оглядел свое разрушенное жилье. Казалось, он и не расстроен, и не подавлен - разбили, ну и что? И вдруг его лицо исказил ужас.
- Виолончель!
Аня проследила его взгляд. В углу, придавленный рухнувшей картиной в золоченой раме, виднелся продолговатый футляр. Аня хотела подняться, но почему-то совсем не было сил. Она доползла до угла и бережно высвободила футляр. Старик схватил его, и Аня увидела завернутый в шелковый платок инструмент, покоящийся на шелковой подушке. Дрожащие руки старика вынули виолончель и стали ощупывать ее легкими прикосновениями. Потом старик осторожно провел по струнам смычком, и морщинистое лицо его разгладилось, за стеклами пенсне блеснул добрый свет, серые губы зашевелились, словно подбадривая робкие звуки. Старик подкрутил колышки, снова несколько раз провел смычком, прислушиваясь, и вдруг из его окрепших движений смычком сложилась мелодия, похожая на отчаянную, томительную жалобу. Оттого, что эту жалобу выпевал мужественный низкий голос виолончели, она прямо-таки рвала душу.