Читать «Следы на воде (Справедливость - мое ремесло - 6)» онлайн - страница 116

- Кто там?

- Милиция! Открывайте!

- Какая там милиция ночью! Только попробуйте! - долетел сонный голос Нюрки.

Коваль подозвал Даниловну:

- Назовитесь.

- Нюра, это я! - крикнула Даниловна. - Здесь и правда милиция.

Через несколько минут тяжелая дверь открылась. Коваль быстро вошел. За ним поспешил майор.

В хате был полумрак. Возле единственного разложенного дивана, который служил кроватью, горела небольшая лампа.

- Включите свет! - приказал Келеберда, и Нюрка нехотя подчинилась.

Сонная сторожиха, расхристанная, растрепанная, в ночной сорочке, стояла возле стены. Медсестра Валя, наоборот, словно и не спала, была в юбке и кофте и, как всегда, несмотря на ночное время, повязана платком.

Обе - и хозяйка дома, и квартирантка - уставились на Коваля, словно увидели пришельца с того света. Сержант и лейтенант, приблизившись, на всякий случай опекали их.

- Сейчас увидите кое-что интересное, - вполголоса произнес Коваль и, обратившись к медсестре, приказал: - Снимите платок!

Валентина стояла неподвижно. Казалось, остолбенела.

- Может, вам помочь?

Сторожиха бросилась к ней, заслонила собой:

- Не позволю!

Медсестра, быстро оглянувшись на милиционеров и поняв, что слова Коваля не пустая угроза, отстранила Нюрку, медленно стащила с головы платок. Взору открылись словно бы коростой покрытые щеки и подбородок, с которых постоянно пытались вытравливать щетину.

- Ну вот, гражданин Чемодуров, мы и встретились, - негромко произнес Коваль и, повернувшись к майору Келеберде, добавил: - Чемодуров Валентин Иванович, убийца Михайла Гуцу и Петра Чайкуна.

И сразу почувствовал себя так, будто с плеч свалилась гора. Подумал о том, как обрадуются Лиза и Настя, каждая по-своему, когда домой возвратится Юрась Комышан, как удивится все Лиманское, когда узнает, кто прятался под личиной медсестры, и как придется Нюрке прятать от людей глаза, как прекратят Чайкуны обвинять Комышанов в убийстве Петра и, возможно, помирятся, поверят в торжество справедливости, так же как и потерявшие веру родственники Гуцу в Беляевке, и все, кто знал об этих трагических событиях. А это для него было самым существенным.

Когда нервное напряжение улеглось, Дмитрий Иванович почувствовал страшную усталость. Он взглянул еще раз на Чемодурова, которому майор приказал переодеться, повернулся и, медленно миновав все еще не пришедшую в себя Даниловну, вышел из хаты на свежий воздух.

* * *

- Я вам, товарищ полковник, не успел доложить, - виновато сказал майор Келеберда, когда, отправив Чемодурова в сопровождении лейтенанта и сержанта в Херсон, дошел с Ковалем до гостиницы. - Вчера разговаривал с Киевом, с управлением. Наш начальник уже... как говорят... в связи с переходом на другую работу... А на его место назначен новый. Так вот он интересовался вами. Просил позвонить. Кажется, укрепляет кадры...

- Кто такой? - спросил Коваль.

Келеберда назвал фамилию заместителя начальника одного из областных управлений. Перед глазами Дмитрия Ивановича предстал молодой, ясноглазый, стройный полковник, один из самых талантливых сотрудников уголовного розыска в республике.