Читать «Превратности судьбы. Часть I» онлайн - страница 4

– Не бей маму, не бей, – в голос заревел Сережа.

– И ты туда же, выродок? – Леонид бросил окурок на пол и раздавил его ногой.

– Ну зачем свинячишь? У меня и так руки отваливаются, – жалобно произнесла Ирина Анатольевна, прижимая к себе сына, гладя его по голове и успокаивая.

– Заткнись, без тебя тошно, – взревел Леонид.

– Совести у тебя нет ни на грош, чадо разрывается, а… – она не успела договорить.

Муж схватил ее за волосы одной рукой, а другой наотмашь тыльной стороной ладони ударил по лицу.

– Совести говоришь нет? – передразнил он жену, таская ее за волосы по комнате. – Выходит ты совестливая? Что молчишь, язык проглотила?

Ирина выронила ребенка, тот путался под ногами, заливаясь слезами. Она прикрыла руками живот, не заботясь о голове, на которую так и сыпались удары. А Сережа, хоть и перепуганный насмерть, ухватился за ногу отца, пытаясь как-то защитить мать и елозил вместе с ней по всей комнате. Он, привыкший к подобным сценам, уже не ревел, а лишь скрипел зубками – все сильнее и сильнее сжимая пальчики на штанине у отца. От напряжения побелели суставы, он любил отца, но ему было жалко и маму. Малыш пыхтел и думал, что когда вырастет большим и сильным никогда не обидит слабых.

– Ты опять за старое, мать избивать? – в доме появился старший, четырнадцатилетний сын Казаковых Алексей и пришел на помощь матери. – Сколько раз нужно тебе говорить, чтоб не распускал рук? – сын ударил горе-отца в челюсть и тот выпустил жену.

Леонид поднялся и вытер кровь, сочившуюся из рассеченной губы, рукавом рубашки.

– Так, – многозначительно произнес он. – Маменькин сыночек, прихвостень, на родного отца руку поднял?!

– А ты мать не трогай, – огрызнулся подросток.

– Знай я, что доживу до такого дня, в колыбели бы придушил змееныша, – сказал глава семьи, но на рожон не полез.

– Смени пластинку, – ответил Алексей, успокаиваясь. – Нажрался, так иди отдыхай, нечего тут права качать, – уже мирно закончил старший сын.

Ирина Анатольевна ушла на кухню, Сережа терся около брата, а Леонид отправился в спальню и бухнулся на кровать, не раздеваясь и не разуваясь. Это была небольшая комнатка, где стояла одна кровать и огромный дедовский сундук, который хозяйка запирала на замок и никого к его содержимому не допускала.

– Мальчики! Кушать, – позвала хозяйка из кухни. Малыш дул на ложку, обжигался, снова дул, но не позволял матери кормить себя – любил самостоятельность. Остальные молча хлебали суп. Алексей, насупившийся и угрюмный, быстро опорожнял тарелку. А мать, задумавшись, больше водила ложкой по дну тарелки, чем ела.

– Алеша, позови отца, – не выдержала Ирина Анатольевна.

– Да ну его, – буркнул старший сын.

– Позови, сказала же! Человек с работы, голодный, – настаивала на своем мать.

– Вот так всегда, он ее лупит, а она его жалеет, – с досадой ответил Алексей и поднялся.

Леонид, подогнув под себя ногу в грязном полуботинке, храпел, пуская слюни, он не слышал и не чувствовал, как к нему подошел первенец и потряс за плечо, брезгливо поморщившись. Сообразив, что на предка легкое прикосновение не действует, сын перевернул его на спину и потряс сильнее, дергая за ворот рубашки.