Читать «Легкий привкус измены» онлайн - страница 125

И еще, и еще слои, но слишком тонкие, прозрачные, чтобы их распознать, слишком мало отличающиеся от соседних, чтобы стоило стараться их распознать, достаточно того, что главные, как ему казалось, он уловил и расшифровал.

Расшифровал ли их муж - это большой вопрос. По его виду не скажешь. Он сделал вид, что засчитал слова жены за тост и выпил, не чокаясь. Катя даже не притронулась к своей рюмке.

6

И еще одну фразу произнесла Катя, прежде чем уйти с поминок.

- Лучше бы он сломал себе руку! - сказала она с неожиданной страстью.

- Правую или левую? - спросил Вячеслав Федорович безразлично, подавая жене старенькое, цвета увядающей сирени, пальтишко.

Катя не ответила.

И Алексею Михайловичу, который стоял в дверях, невидимый Кате, и случайно услышал этот короткий диалог, почудилось, что Катина фраза была обращена вовсе не к мужу - но тогда к кому? Может быть, она, не видя Алексея Михайловича и не догадываясь, что он ее слышит, обращалась тем не менее именно к нему, упрекая его в том, что он остался в живых, отделавшись всего лишь сломанной рукой, в то время как другой человек, куда более достойный и куда более важный для нее, Кати, остался один на даче, слишком рано закрыл заслонку печи и умер, отравившись угарным газом?

Вполне возможно, что Алексею Михайловичу только показалось. Возможно, ударение, сделанное Катей на слове он, ему почудилось - ведь не услышал же, не уловил его Катин муж. Но Алексей Михайлович почти уверен, что Катя именно это и хотела сказать. И могла бы сказать это прямо в глаза ему, Алексею Михайловичу, - при ее-то характере этого вполне можно от нее ожидать. И ему стало обидно. Как-то необычно сильно обидно. Словно его никогда в жизни еще так не обижали. Так сильно, а главное - так незаслуженно.

Он понимал - и всегда понимал, - что Алексей Иванович значил для Кати неизмеримо больше, чем он сам. Алексей Иванович был в первую очередь другом Кати, а уж во вторую - мужем Виктории. С Алексеем Михайловичем же всегда обстояло прямо наоборот. Прежде всего, он был любовником Виктории, потом приятелем Алексея Ивановича, и только поэтому - знакомым Кати. Даже и не приятелем, а просто знакомым. Приятелем ее друзей. Ну и в какой-то мере он был полезным человеком, поскольку много лет сопровождал Викторию и Катю в театр, в кино, в филармонию, подавал им шубы в фойе, покупал программки, приносил из буфета мороженое... Но это была слишком небольшая польза, и он был уверен, что без этой пользы Катя с легкостью могла бы обойтись. А без дружбы с Алексеем Ивановичем, видимо, не могла.

Понятно, думал по дороге домой Алексей Михайлович, что если бы умер я, а не Алексей Иванович, Катя сожалела бы обо мне гораздо меньше и вряд ли пришла бы на мои похороны, а если бы и пришла - то наверняка одна, без мужа. И вряд ли пролила бы над моей могилой слезу. И это справедливо. Но говорить почти прямо, почти мне в глаза - во всяком случае в присутствии людей, которые могут услышать и мне передать, а в коридоре была Виктория, был Виктор, еще какие-то люди, - говорить, что было бы гораздо лучше, если бы не я, а он сломал руку и теперь был бы жив и присутствовал бы на моих поминках, - это все-таки чересчур.