Читать «Рассказы (1999)» онлайн - страница 9

Старый Астамыр обрадовался своему любимому ученику, который спешился посреди двора. Учитель подошел к ученику и обнял его.

- Что тебя привело в наши края? - спросил учитель. Сафар хотел действовать решительно и точно. Придерживая коня за повод и низко склонив повинную голову, он сказал, что у него случился грех с женой молочного брата. Учитель хорошо знал историю его аталычества и потемнел лицом.

- Зачем ты мне об этом говоришь? - тяжело вздохнул старый учитель. Поезжай в церковь и исповедуйся перед священником.

- Мой молочный брат велел рассказать именно вам, учитель, - отвечал Сафар. - Я был пьян и сам не знаю, как это случилось.

- Если б трезвому это дело не пришло тебе на ум, - жестко ответил учитель, - пьяным ты бы его не совершил... Но почему он тебя направил ко мне, может, он решил, что я тебя не тому учил?

- Не знаю, - сказал Сафар, - может быть, и так. Однажды я ему открыл названия звезд и созвездий. Помните, как вы нас учили этому?

- Конечно, помню, - сказал учитель.

- Я думал, он обрадуется названиям звезд, - продолжал Сафар, - но он вдруг спросил у меня: "А звезды знают, что они так называются?" Это было в Мухусе, в открытой кофейне. Там была большая компания, и все стали смеяться надо мной... Мне было очень обидно...

- И ты затаил на него злость?

- Не знаю...

- Езжай домой, Сафар. Ты сделал черное дело. Постарайся отмолить свой грех, если это возможно... Но и я виноват. Этот пастух не дурак. Он понял, что учитель отвечает за своего ученика, и потому послал тебя ко мне. Езжай, езжай, я виноват, как и ты...

Князь Сафар, не поднимая головы, сел на своего коня и уехал. Учитель мрачно дочистил ружье и стал собираться на охоту. Он {162} терпеть не мог менять решение на ходу. Он собирался поохотиться на зайцев недалеко отсюда на опушке леса.

Сорок лет назад он, сын богатого помещика, решил посвятить свою жизнь просвещению своего народа. У себя дома он организовал первую абхазскую школу и сам преподавал в ней все предметы. И вдруг сейчас после истории с Сафаром ему показалось, что рухнуло все, на чем стояла его жизнь. Его гордость, его лучший ученик, блестяще окончивший Московский университет, оказался обыкновенным мерзавцем. И почему склонность к этому мерзавству он никогда за ним не замечал? Почему он думал, что знания сами по себе усиливают в человеке склонность к нравственной жизни? Как он не понимал, что шаг, сделанный в сторону знания, должен сопровождаться совестью, шагнувшей вместе со знаниями? Соблазн знания не является ли для большинства людей тем же, чем и соблазн чинов и неожиданно свалившихся богатств, ради которых человек забывает свою совесть, как бедного родственника?

А что, если душа от природы уже устроена так, что в одном случае она готова плодоносить, все равно где - на крестьянской ли ниве или на ниве знания, а в другом случае она пустоцветом родилась и пустоцветом умрет, и знания только расширяют разлет пустоцвета? И какая горькая, может быть, неосознанная ирония в словах пастуха: "А звезды знают, что они так называются?"