Читать «Вижу противника !» онлайн - страница 62
Николай Федорович Исаенко
Я прилетел на хутор Вольный во второй половине дня 19 сентября. Самолет посадил возле взорванного колхозного амбара.
Пока договаривался с подошедшим из соседнего дома дедком приглядеть за машиной, послышались крики. Оглянулся - к амбару бежит чуть ли не весь хутор, а впереди всех - мать и отец!
Мать повисла у меня на руках: оставили силы, подкосило волнение. Только и выговорила, задыхаясь:
- Сынок, та чого ж ты так довго до дому... Трэтий день ждэмо!
Заплакала. И отец слезу утирает. А глядя на мать и на отца, другие платки и фартуки к глазам тянут: у всех, наверняка, кто-то на фронте.
Успокоив и расцеловав мать, поцеловавшись с отцом, я поклонился людям:
- Добрый дэнь, зэмлякы! Щыро витаю з вэликим святом вызволення з нэволи!
И мне поклонились, хором ответили:
- Спасыби на доброму слови!
Я всматривался в лица людей, иных узнавал, но иные казались совершенно незнакомыми, так безжалостно обошлись с ними война и время. Вот улыбается мне дед Рябка, по прозвищу Тужик, в прошлом бедняк из бедняков, честнейший труженик, золотых рук мастер, способный вручную сделать из металла любую хитроумную штуковину; вот однофамилец Рябки, в прошлом - церковный староста, любитель церковного пения и крестных ходов, не - возражавший, впрочем, против колхозов и сам быстро вступивший в колхоз, а вот маленький, сгорбившийся, тяжело опирающийся на палку старичок с длинными седыми бровями... Да это же отец моего лучшего друга Паши Бодни!
Я шагнул к нему:
- Здоровэньки булы, дядьку Павло! А где ваш сын?
Старичок ответил не сразу, словно вспоминал что-то, потом закивал головой:
- Погиб, погиб. Еще в сорок первом!
- Паша?.. Где? На каком фронте?
- Не понял. Писал, что был политруком роты.
Я обнял старого Бодню. Паша, лучший мой друг, лучший мой товарищ Паша! Как мечтали мы вместе о том времени, когда в каждой хате будут пшеничные караваи, мясо и масло, в каждой горнице - радио и книги! Только-только начала сбываться мечта, как навалился проклятый кат-фашист. Эх, не дожил ты, Паша, до встречи!
Мои глаза встретились с глазами Федора Заблодского, сына кулака Григория Заблодского. Советская власть ничем не притесняла Федьку - сын за отца не ответчик! Что же он не пошел защищать ее? Или ждал фашистов?!
- Ну, что, Федор? - спросил я. - Воевать-то не ходил?
Заблодский глотнул воздух:
- Что поделаешь? Так вышло, попал в оккупацию.
- А может, сомневался, что Красная Армия победит? Зря, Федор! И гитлеровцев, и всех прочих, кто сунется, уничтожим!
Заблодский взмахнул руками:
- Да не сомневаюсь. Завтра же пойду в район, подам заявление добровольцем! Ей-богу!..
Его прервали мои двоюродные по отцу сестры: протолкались сквозь хуторян, кинулись со слезами и причитаниями обнимать, рассказывать сквозь всхлипывания о своем горе, о муках. Следом за сестрами и другие женщины - и старушки, и молодые - приступили вплотную, заголосили, каждая зашлась своей бедой. А ведь я еще ничего про родных сестер не успел узнать, даже мать и отца не спросил, как выжили!
Мое состояние поняла одна из соседок: