Читать «Гвардейцы в воздухе» онлайн - страница 85

Вскоре из НИИ ВВС прибыл летчик-испытатель, который перегнал "Мессершмитт-109" на аэродром, находящийся далеко от линии фронта.

Опять тяжелые бои.

Наступил август 1943 года. Гитлеровцы стали применять большие группы самолетов, общее число которых доходило до двухсот. Бомбардировщики шли, как правило, волнами. За ними следовало сорок-пятьдесят истребителей. Во время боя в небе было очень тесно - множество самолетов, своих и чужих, ходили в несколько ярусов. То там, то тут завязывались ожесточенные бои. Они не прекращались в течение всего дня.

Не смолкали очереди пулеметов, раскаты пушек, рев и завывание авиационных моторов, гул артиллерийской канонады. В воздухе стоял запах пороха. Падали и взрывались сбитые самолеты, спускались на белых и цветных парашютах летчики.

15 августа командир 3-й эскадрильи гвардии капитан Дмитриев вместе с группой истребителей прикрывал наши войска в районе города Изюм. На командном пункте полка в динамике сквозь слабое потрескивание и шум то и дело раздавался его твердый голос. "Атакуем! Подходи ближе, ближе подходи! Смотри слева. Не стреляй с такой дальности. Ну, кто так бьет? Чего патроны зря жжешь?"

Даже по обрывкам команд было ясно, что ребята ведут нелегкий бой. Так продолжалось минут пять, восемь.

- Соколы, выше вас со стороны солнца еще шесть "мессеров", - подсказал офицер станции наведения, расположившейся на переднем крае. Затем связь оборвалась. Голоса ведущего группы больше не было слышно. Он замолк.

Прошли минуты томительного ожидания. Самолеты, участвовавшие в выполнении боевого задания, возвращались на свой аэродром, хоть израненными, но с победой. Дмитриеву не было суждено возвратиться.

Подробности стали известны позже.

Получив предупреждение со станции наведения, Дмитриев повел свою четверку с набором высоты в сторону солнца. В это время заработали зенитки, но разрывы были далеко в стороне. Затем какой-то немецкий зенитчик взял, видимо, точное упреждение - разрывы снарядов, похожие на хлопья черной ваты, стали появляться рядом с самолетами.

Резким разворотом четверка пыталась выйти из зоны огня. Вдруг машину ведущего группы сильно тряхнуло, словно по ней ударил гигантский молот, и потянуло вниз. Самолет содрогнулся, яркая вспышка ослепила летчика. Всю кабину сразу заволокло дымом. Что-то горячее впилось в грудь, руку, ногу. От резкой боли Дмитриев стиснул зубы. В ушах звенело. Острая, колющая боль отдалась в глазу. Почему-то стало темно. Виски сжало железным обручем. Стряхнув с лица кровь, будто сквозь белесый туман он увидел, что земля под ним ритмично вращается. Летчик инстинктивно дал рули на вывод. Истребитель, не слушаясь, крутым штопором шел вниз, бешено наращивая скорость. Пламя, раздуваемое ветром, лизнуло лицо, руки. Нестерпимо жгло щеки и губы. Черный дым кривой линией тянулся сзади машины.

В какие-то доли секунды огнем охватило весь самолет. Он стал похож на горящий факел. Каждую секунду могли взорваться бензобаки. Изнемогая от нестерпимой жары и боли, Дмитриев открыл фонарь кабины, освободился от привязных ремней и с трудом выпрыгнул из огненного пекла. Сделав затяжку, выдернул вытяжное кольцо. Каких нечеловеческих усилий стоило ему это! Небольшой ветерок нес белый купол парашюта к своим. Пара внезапно появившихся истребителей врага пыталась расстрелять парашютиста в воздухе, но наши самолеты вовремя отогнали их и сопровождали своего командира до самого приземления.