Читать «Большой полёт крылатого коня» онлайн - страница 3

Духовный взгляд на историю дарит утешение и надежду в любых испытаниях. И хорошо, когда понимание уроков истории, нахождение единственной духовной истины, ложится в фундамент новейших деяний народных вождей, осмысленно создающих и созидающих будущее своих народов.

Не об этом ли отчасти сказано в философском стихотворении Кийфа Усмана "Историк":

Иду в страну теней, где никого не встретишь,

Забвения река - напился и отник.

Но трудно дорожить итогами столетий,

Чтоб памяти живой не иссякал родник.

Голодные века: их никуда не спрячешь,

Не скроешься от них в грядущем торжестве,

Зачем же ум людской, пронзительный и зрячий,

На старые рубцы роняет соль и свет?

Нет силы прошептать: ушло и не вернется.

Ведь список страшных дат слоится: кровь на кровь.

Блистательный садизм великих полководцев.

Прельстительная ложь придворных мудрецов.

Забвения река. Туманы побережья.

Сырые письмена - прошли, но не прочли.

Лишь тем, кто верой жив, любовью и надеждой,

Ворота радуги увидятся вдали.

Им - слава прошлого... А остальным - похмелье.

Утратив полюса, вращается магнит...

Праматерь или Мать поет над колыбелью?

Младенец или Бог в той колыбели спит?

Историческое беспамятство, "склероз" в отношении к своему прошлому есть болезнь народного сознания. Одним из самых опасных явлений большевистской идеологии была попытка "начать историю человечества с 1917 года". Именно вследствие этого эксперимента, приведшего к некоторому историческому беспамятству, отдельные народы после освобождения от большевистского гнета поначалу проявили некоторую растерянность.

Но дерево не растет без корней, здание не стоит без фундамента, - и нельзя созидать будущее без опоры на прошлое...

Исторический "склероз" приводит к конформизму, к попыткам слепо подражать более благополучным в данный период народам. На этот путь "качнулись" было и некоторые, обретшие независимость, молодые государства. Но это - путь тупиковый. Такой подражательностью стирается личностное начало народа, обессиливается его творческая энергия - и в духовности, и в культуре, и в научной мысли. По поводу "нивелировки наций" великий русский философ Константин Леонтьев говорил: "Перед гибелью индивидуализация как частей, так и целого слабеет. Гибнущее становится однообразнее внутренне. Этот процесс ясен в ходе развития искусств, школ живописи, музыкальных стилей, философских систем, религиозных направлений и, наконец, в жизни племен, государственных организмов и целых культурных миров...

Ячейки и волокна надрубленного и высыхающего дерева - здесь горят, там сохнут, там гниют, везде смешиваются, восхваляя простоту грядущей новой организации и не замечая, что это смешение есть ужасный момент перехода к неограниченной простоте безжизненного праха".

Существует двоякая, равно гибельная для народной души опасность; она - и в чрезмерной открытости, рабском подражании чужому, - в национальной замкнутости. Истинно плодотворен лишь путь, который православные мыслители называют "царским", а античные философы - "золотой серединой". К. Леонтьев утверждает и на убедительнейших исторических примерах доказывает: только в тех государствах, где мирно соседствуют различные типы духовных, культурных, национальных мировоззрений, проявляется "цветущая сложность", возникает "цветение культур"; однообразные же социумы обречены на увядание. Присутствие отличных от главенствующего духовных течений для народной души подобно катализатору при химической реакции: это не дает успокаиваться, будит разум и творческие силы, стимулирует развитие. Ярчайшим примером "цветущей сложности" была эпоха Арабских халифатов. Тот же принцип интуитивно применял Амир Темур, стремившийся собрать в своей столице талантливых людей разных вер и наций: его эпоха сбылась "мусульманским Ренессансом". Тезис "цветущей сложности" практически воспроизведен в призыве Президента Туркменистана Сапармурата Ниязова: "Мы должны сохранить различие, как позитивную силу".