Читать «О сале голубом и тоске зеленой» онлайн - страница 2

И пусть даже писатель Сорокин в своей книге соорудит из твердых каловых масс Великую Китайскую Стену, видимую, аж, из космоса, окружит ее бесконечными, густыми и непроходимыми фаллическими лесами, изрежет землю вокруг протяженными вагинальными ущельями и каньонами, испещрит все окружающее пространство огромными анальными кратерами, щедро зальет, заблюет и заплюет все сплошь вокруг до горизонта кровью и спермой, пОтом и мочой, жидким дерьмом и рвотными массами; затем, на фоне вышеозначенного ландшафта среди живописных фекалий и причудливой формы экскрементов, придушит и изобретательно расчленит на части миллиард китайцев, сварит их и зажарит в собственном соку, и закатит каннибальский "пир горой" на весь мир, разнося сладковато-кислый запах человечины над морями и континентами и извергая смертоносным чумным дождем смрад над нашей планетой, и пусть распишет писатель Сорокин сие грандиозное действие и зрелище в самых ярких красках и натуралистических подробностях, всячески "утяжеляя атмосферу" и "нагнетая обстановку" - меня это HЕ ВПЕЧАТЛИТ HИСКОЛЬКО (Лев Толстой писал, кажется, в свое время про Леонида Андреева, что тот пугает, а нам не страшно!). А вот ежели, к примеру, писатель Сорокин возьмет, да и опишет (да талантливо опишет!) трагическую судьбу одного-единственного, отдельно взятого и беззащитного перед личиной беспощадной и грозной судьбы, неприметного и крошечного сперматозоида - то, может быть, глаза мои и увлажнятся мгновенно, я и всплакну, и "над замыслом слезами обольюсь", и расчувствуюсь всеми "фибрами души"!

Hе стану также распинаться я здесь и о любопытных особенностях творческого метода Сорокина, пишущего по принципу: вали кулем - потом разберем, и о вытекающих из такого подхода непомерном эклектизме "Голубого сала" и "калейдоскопически" частой смене тем, от чего постепенно "дохнут" мои читательские восприятие и внимание (теряя уже всякую и всяческую нить!), в голове моей воцаряется полный сумбур и сумятица, и я уже впадаю (словно после "контрастного душа", когда ледяную воду беспрестанно чередуют и перемежают с кипятком) в "каталептический ступор", и могу служить журнальным столиком не хуже, чем любимое и "экзотическое" сорокинское "дитя" - Платонов-3. Hе скажу, кстати, и о кулацкой расчетливости писателя Сорокина (как куркуль добро нажитое, всякую мысль свою он бережет - даже самую неказистую и неприметную - и сует в повествование!), о присущей автору "Голубого сала" смекалистости рачительной кухарки, готовящей общую похлебку на большую семью (ничто не пропадает даром, все идет в ход, все бросается в котел с дымящимся варевом).