Читать «Честь и долг (Вместе с Россией - 3)» онлайн - страница 297

Отец смущенно кашлянул в усы.

- Да теперь уж никто и не вступает, - махнул он рукой.

Анастасия почувствовала себя разочарованной и, в свою очередь, обиженной.

- Что же так? - подняла она с укором глаза на отца.

Двое красногвардейцев, сидевших у костра на пустых патронных ящиках, засмеялись розыгрышу.

- Милая! Теперь и вступать некому - почитай, с сентября весь мужской персонал фабрики в Красной гвардии... Вот только хозяина на тачке вывезли за ворота... А так - все!..

- Ты скажи, дочка, когда главное-то начнется? - посерьезнел отец. - Тут все сказывают, что Ильич нынешней ночью в Смольный пришел и теперь дело быстрее делаться будет...

- Правильно говорят! - откликнулась Настя. - У восстания есть теперь главнокомандующий... Вчера вечером наши заняли телефонную станцию. Сегодня в ночь взяты вокзалы и почтамт, электрическая станция...

- Хорошо, что электрическую станцию!.. - вскинулся один из красногвардейцев, что помоложе. - Нам свет нужен! Это буржуи свои дела творят в темноте...

- Не простынь, дочка! - забеспокоился Петр Федотович. - Ты в какой комнате службу правишь? Возьмем Зимний - приду доложу...

- В семьдесят пятой, пап! - поцеловала Настя отца на прощание.

...Полковник Мезенцев около девяти часов утра шел от "Астории", где жительствовал, в свою канцелярию в Зимнем. Слякотная погода заставляла двигаться быстро. На углу Вознесенского и Адмиралтейского проспектов он вынужден был умерить свою прыть. Прямо на него, чуть замедлив ход на повороте, мчались два авто. Один - закрытый "рено" со звездно-полосатым флажком на радиаторе, второй - большой американский "пирс-эрроу". Обе машины, как знал любитель автомобилей артиллерист Мезенцев, принадлежали военному атташе Соединенных Штатов Америки. Полковник по привычке вытянулся "смирно", узнав в господине, одетом в широкое драповое пальто, с серой фуражечкой на голове, министра-председателя. Другими пассажирами были два адъютанта Керенского.

Когда авто проскочили в двух шагах от полковника, обдав его вонючим перегаром газолина, Мезенцев подосадовал на себя за то, что вытянулся перед фигляром, которого ненавидели и презирали теперь уже почти все офицеры армии и флота, хоть и по разным причинам.

Мезенцев пребывал в последние дни в душевном смятении. Он знал, что вот-вот начнется атака большевиков на Зимний дворец. "Бежать, как чиновники-крысы с этого корабля? - думал он, но понятие о долге не позволяло без приказа, самовольно бросить службу. - Воевать с оружием в руках против своего народа? Но где же будет твоя честь, офицер? Ведь проливать кровь сограждан ради паяца Керенского - бесчестно..."

В Салтыковском подъезде, через который было ближе всего пройти в правительственные помещения, знакомый офицер из охраны сказал Мезенцеву, что министр-председатель отбыл в Лугу за подмогой.

"А поможет ли ему это? - задумался полковник. - Если весь народ поднялся как в Питере, сегодняшний день может оказаться для Временного правительства последним..."