Читать «Когда я был факиром» онлайн - страница 2

Один раз в три дня меня кормили обедом в монастыре, что стоял над зеленым Тоболом. Были в монастыре зеленые колокола и откормленные сизые голуби, на которых облизывались кошки и я. Между прочим, все, что я видел тогда, мне хотелось съесть или выменять на съедобное. Монах, наливавший мне в деревянную чашку постных щей, спросил:

- Занозил, что ли? - и добавил с любовью: - Не из плотников?

- Итальянская гангрена, - ответил я с пересохшим горлом.

Монах умилился глазами. От жалости и от удивления дал мне лишний ломоть хлеба.

- В Италии-то, - сказал он с презрением и любопытством, - совсем, говорят, нету деревянных домов?

- Окончательно, - подтвердил я, - камень и вулканическая лава.

- Выходит,- спросил он с легким страхом, - там и плотников нету?

- Тебя как зовут-то? - спросил я.

- Евсей в пострижении буду.

- Плотник, что-ли?

Монах обрадовался, положил мне еще ломоть. Подобрал полы подрясника с замасленной скамьи.

- Как же, как же... пермской я, пермской. У нас там все святители кельи рубили! Христос ведь тоже плотником был.

Евсей низко наклонился ко мне, сунул еще ломоть и тихонько спросил:

- Ты вот книги поди читаешь: потому - очки. А не прописано там где-нибудь, действовал Христос фуганком или топором все чесал?

Я промолчал, а после обеда Евсей отозвал меня в сторону, к монастырским воротам, где выли слепцы и ерзались жирные голуби.

"Поди, парень, - подумал я, - ты и в бога не веруешь?"

Я был сыт, весел, тайное звание факира выпрямляло мою жизнь, я часто думал об Индии, сочиняя вступительную лекцию к моим опытам. Все же мне не хотелось обижать хлебосольного Евсея, видимо ушедшего в монастырь только потому, что и Христос был плотником.

- Ты в театре был когда-нибудь, отец? Ну, на представленье?

- Не доводилось.

- Я тебе билет дам, Евсей!

- А ты что там робить-то будешь?

- Огонь глотать и тело колоть без боли... Евсей отшатнулся. Серенький истрепанный подрясник сразу стал светлее его конопатого лица.

И бороденка так резко выделилась, будто выстругали ее. Руки были у него легкие, но все-таки он не мог их поднять, чтобы перекреститься.