Читать «Бронепоезд No 14,69» онлайн - страница 13

Другой ответил ему полусонно:

-- Камень, скаля... Бальшим камиссаром будет.

-- Он-то? Обязатильна.

IV.

Через три дня в плетеной из тростника траншпанке примчался матрос из города.

Лицо у него горело, одна щека была покрыта ссадиной и на груди болтался красный бант.

-- В городе, -- кричал матрос с траншпанки, -- восстанье, товарищи... Броневик приказано капитану Незеласову туда пригнать на усмиренье. Мы его вам вручим. Кройте... А я милицию организую...

И матрос уехал.

* ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ *

I.

На широких плетеных из гаоляна циновках лежали кучи камбалы, похожей на мокрые веревки угрей; толстые пласты наваги, сазана и зубатки. На чешуе рыб отражалось небо, камни домов, а плавники хранили еще нежные цвета моря -- сапфирно-золотистые, ярко-желтые и густо-оранжевые.

Китайцы безучастно, как на землю, глядели на груды мяса и пронзительно, точно рожая, кричали:

-- Тре-епенга-а!.. Капитана руска. Кра-аба!.. Трепанга-а!.. Покупайло еси!.. А-а?..

Пентефлий Знобов, избрызганный желтой грязью, пахнущий илом, сидел в лодке у ступенек набережной и говорил с неудовольствием:

-- Орет китай, а всего только рыбу предлагат.

-- Предлагай, парень, ты?

-- Наше дело рушить все. Да. Рушь да рушь, надоело. Когда строить-то будем? Эх, кабы японца грамотного мне найти?

Матрос спустил ноги к воде, играя подошвами у бороды волны, спросил:

-- На што тебе японца?

У матроса была круглая, глядкая, как яйцо, голова и торчащие грязные уши. Весь он плескался, как море у лодки: рубаха, широчайшие штаны, гибкие рукава, плескалось и плыло.

-- Веселый человек, -- подумал Знобов. -- Японца я могу. Найду. Японца здесь много...

Знобов вышел из лодки, наклонился к матросу и, глядя поверх плеча на пеструю, как одеяло из лоскутьев, толпу, на звенящие вагоны трамваев и бесстрастные голубовато-желтые короткие кофты -- курмы китайцев, сказал шопотом:

-- Японца надо особенного, не здешнего. Прокламацию пустить чтоб. Напечатать и расклеить по городу. Получай. Можно по войскам ихним.

Он представил себе желтый листик бумаги, упечатанный непонятными знаками, и ласково улыбнулся:

-- Они поймут. Мы, парень, одного американца до слезы проняли. Прямо чисто бак лопнул... плачет!..

-- Может и со страху плакать.

-- Не сикельди. Главное разъяснить надо жизнь человеку. Без разъяснения что с его спросишь, олово!

-- Трудно такого японца найти.

-- Я и то говорю. Не иначе, как только наткнешься.

Матрос привстал на цыпочки и глянул в толпу:

-- Ишь, сколь народу. Может и есть здесь хороший японец, а как его найдешь?

Знобов вздохнул:

-- Найти трудно. Особенно мне. Совсем людей не вижу. У меня в голове-то сейчас совсем как в церкви клирос. Свои войдут, поют, а остальная публика только слушай. Пелена в глазах.

-- Таких теперь много...

-- Иначе нельзя. По тропке идешь, в одну точку смотри, а то закружится голова -- ухнешь в падь. Суши потом кости!

Опрятно одетые канадцы проходили с громким смехом; молчаливо шли японцы, похожие на вырезанные из брюквы фигурки; пели шпорами серебро-галунные атамановцы.

В гранит устало упиралось море. Влажный, как пена, ветер, пахнущий рыбой, трепал полосы. В бухте, как цветы, тканые на ситце, пестрели серо-лиловые корабли, белоголовые китайские шкуны, лодки рыбаков...