Читать «Осина при дороге» онлайн - страница 17

– Пользуется? Из кладовой-то? – теперь уже без всяких шуток насторожился Голубев.

– Ну, брат, у Белоконя попользуешься! С правого плеча – на левый глаз… Кхе. Белоконь этот, скажу я вам, как цепная собака на сене – сам не жрет и другим не очень…

– А шифер-то продал бухгалтеру? Незаконно? Столистов?

– Это какому ж бухгалтеру? – оцепенел старичок.

– Да Ежикову!

– Не слыхал. Чего не слыхал, того не слыхал, – сказал старик твердо. Дескать, в оценках я еще могу пойти на уступки, а насчет фактов, тут я придерживаюсь другого правила. – И бухгалтера такого вроде не было у нас…

– Ну как же! – настаивал Голубев.

– Да вот никак и не припомню такого. Бухгалтер у нас Ефимыч Воскобойников. Старичок прокуренный. Шифер ему вовсе и не нужен, ему в гроб пора…

– Как же так?

– Так опять же брехня чья-то! – озлился старик. – Людей, их послухай, так глаза на лоб вылезут! Люди-то, они всякое мелют – когда муку, а когда и отруби!

– Это вот мне как раз Кузьма Надеин и сказал, – с равнодушием в голосе добавил огонька в разговор Голубев.

– Да брешет он! Вот паскуда, и до совхозного начальства ключи подобрать хочет! Ведь это беда! Сынок у него еще… Вы про сына-то у него не спрашивали?

– Нет, не довелось.

– Этакая верста. Полтора-Ивана, а назвал его Кузьма Гением. Гений, значит… Вот, недавно с отсидки вернулся…

Старик томительно и протяжно вздохнул, сплюнул:

– Сижу вчерась на крыльце у сельпа, вечером. Табачок смолю, никого не трогаю, звезды уже высыпали…

Подходит этот Гений, пинжак на одном плече. «Ты, говорит, падла старая, уходи отсюдова!» – «По какому случаю, Гений Кузьмич?» – «Я, говорит, тута свиданию назначил, счас буду с девкой любовь крутить!» Ну, я встал, конешно, разговаривать с ним дальше, это – одни маты получать. И насчет девки – брешет, никакая девка с ним не пойдет, а нужно ему, чтобы ночью у магазина никого не было. Принюхивается!

– Сидел-то за воровство? – осведомился на всякий случай Голубев.

– За фулюганство…

– Ну, и – ушли вы, значит?

– Да то как жа, как жа тут не уйдешь?

– Осторожный вы, гляжу, человек! Даже и не возразили?

– Да ведь оно какое дело, сынок… Возражать-то, оно опасно. Я вот возразил один раз и на всю жизнь передних зубов лишился, – Трофим Касьяныч обиженно дернул губой и выбил ногтями замысловатую дробь по вставным зубам. – Вот они! Чужие, а блюду теперь пуще глаза, чтобы во второй раз на них не тратиться…

– Было, значит, время, что и вы возражали? – теперь уж не скрывая смеха, спросил Голубев.

– Да то как жа! Я тоже, брат, шустрый был. Лавочников, попов и всяких дьячков громил тоже почем зря, все хотел с ними за отцову имю рассчитаться, с нехристями…

– За что-о?

– Да как жа! Ведь они тогда из этого барыш имели! И такую надсмешку над человеком устроили, назвали при рождении Касьяном! По святцам этим, будь они неладны. А это имя такая, что день ангела ему выходит один раз в четыре года, во как! Оттого он и незадачливый был, всю жизнь в бедности, и семью, считай, по ветру пустил от такого надругательства.