Читать «Варшавский вокзал» онлайн - страница 2

Я на вокзале. В прошлом веке у главного входа стояла очень милая часовенка. Теперь, в полном соответствии с духом времени, на ее месте возвышается любимая публикой скульптура: исполинский золотой телец без головы. А в остальном за сто лет Варшавский вокзал мало переменился: строгий чиновник с петлицами, как встарь, выдает мне билет, и отойдя в сторонку, я сажусь на лавочку в ожидании поезда. На дворе весна, поэтому нельзя сказать в точности, когда подадут состав. Пока же стрелки на башенных часах показывают полдень, и я раскрываю книгу, чтобы еще один, последний раз повторить уже выученный вдоль и поперек, но странным образом полюбившийся мне перечень прошлогодних станций.

Мой дорогой друг, я знаю, что и Вы тоже любите читать. В часы вокзального переполоха, среди грубой толчеи, пудовых мешков, колючих шинелей, птичьих клеток и бездомных псов, среди грязных метлахских плиток, изломанных зонтиков, мелкого бумажного сора, шарканья стертых подошв, вида забрызганных подолов и кожаных саквояжей на кривых коротких лапках, среди пьяных воплей из буфета, хлопанья голубиных крыльев, лязганья чемоданных язычков, влажных газетных листов, сутолоки, спешки -- среди сего среди иного такого скучного пустого люблю когда чиста страница и ею ею заслониться от предотъездной суеты нырнуть в наивные мечты о дальних станциях о воле о паровозе в чистом поле когда развеет белый дым в тумане утром молодым... -и далее без остановок. Не все ли равно, о чем сказанье? Какое дело мне до того, что за письмена глядят из перебираемых нетерпеливыми пальцами строк? Хорошо уж и то, что время за книгой пролетает, как единый миг, и скоро, чаю, уже скоро надутый от важности путеец в нелепой красной шапке сорванным тенорком возвестит посадку в предназначенное судьбою купе.

Но вот и кончилась моя книга. Удивительно, как быстро, как неумолимо истончается и сходит на нет то, что завлекало и держало в медовом плену! а каким упоительно долгим, каким сливочно-вязким казалось поначалу это обещанное: словно сон свободы, словно сладкий и темный колодезь... Но на поверку одно лишь постылое ожидание тянется и безотрадно тянется, слегка заворачивая влево, до самого горизонта, точно как бесконечный и бесстыдно грохочущий товарный состав, для поездки на котором -- и без того нежеланной -- твой билет первого класса наверняка не подойдет.

Я закрыл книгу, встал со скамейки и глянул на башенные часы. Стрелки показывали полдень. Неужели я присел только на мгновение? Любители спешки, где вы? куда вы все разбежались? Вокруг царила странная тишина, которая на вокзале случается разве в те крайне редкие дни, когда его закрывают по случаю отбытия высочайшего поезда. Однако, поблизости не было ни жандармов, ни оцепления из гвардейских офицеров. В недоумении я прошел через полуоткрытые задние двери туда, где начинались платформы, семафоры, пути... Перрон был совершенно пуст, и только смятый нумер "Ведомостей", шелестя, приплясывал в порывах неласкового ветра. Подойдя, я наступил на газету и наклонился, чтобы разглядеть первый лист. Под незнакомым заглавием стояла дата. "Первое марта," -- пролепетал я внезапно похолодевшими, серыми губами, "Первое марта..." Сердце мое упало, а по спине пополз предательский озноб. "Пер... Не может быть..."