Читать «Послесловие к портрету» онлайн

Злобин Анатолий

Послесловие к портрету

Анатолий Павлович Злобин

Послесловие к портрету

Очерк из цикла "Портреты мастеров"

С Владимиром Затворницким я познакомился не по заказу. Впрочем, поначалу знакомство наше было даже односторонним - просто я знал: где-то в московских каменных теснинах живет и работает этот самый Владимир Андреевич, его статьи появлялись в газетах, мелькал Затворницкий и на серо-голубом экране в репортажах, словом, был такой человек, отпечаталось в памяти, а я по давней привязанности следил за московскими строителями и многих знал не только по имени.

А после мы и в глаза познакомились. Это случилось на каком-то официальном собрании, не помню уж под какой крышей и по какому поводу оно собиралось, не в том суть, потому что от давнего того собрания ничего не отложилось в памяти, кроме этого знакомства с Затворницким. Скорее всего повод был все же строительным, иначе каким бы образом мог Затворницкий оказаться на трибуне? Зал уже порядком притомился от духоты и стилистического однообразия речей - и тут он вышел на сцену. Он говорил не по бумажке, задорно, живо - и крепко прохаживался по начальству: подсказывал ему, что ли, как надо вперед смотреть и руководить им, Затворницким, вкупе с прочими строителями.

Зал мгновенно оживился, слушая эту здоровую критику. Затворницкого проводили благодарными аплодисментами, и он затерялся в рядах. Однако в перерыве я снова увидел его и попросил приятеля-архитектора познакомить нас. Просьба была тут же исполнена.

- Затворницкий, - сказал он, крепко пожимая мою руку.

- Тот самый? - спросил я, назвавшись и ожидая встречного вопроса о том же.

- Просто Затворницкий, - ответил он, а встречный мой намек мимо ушей пропустил.

Так вот и вышло, что я с первых же слов, стереотипно проскочивших между нами, уяснил для себя, что строительная слава Владимира Затворницкого выше моей писательской известности (ему-то не пришло в голову спросить: не тот ли я самый?) и, следовательно, мы неровня с ним по нашему профессионализму или по уровню мастерства, что вроде бы одно и то же, хотя Затворниц-кии ничем не подчеркивал этого своего превосходства.

К нам то и дело (к Затворницкому, разумеется) подходили люди, поздравляли со смелой речью, спрашивали о делах. Подступил из президиума и тот самый высокий начальник, в адрес которого прошелся Затворницкий. Их разговор вполголоса оказался примечательным. Высокий начальник упрекнул было Затворницкого, отчего тот не пришел к нему в кабинет с теми же вопросами, на что Владимир Андреевич заразительно рассмеялся.

- Так был уже разговор в вашем кабинете, разве не помните?

- Когда же это было? Не припомню что-то, - отвечал начальник.

- Было, было. А теперь я не просился, вы же сами и записали меня в ораторы. На трибуну вышел, разве тут утерпишь?

Начальник болезненно улыбался, не смея выказать истинных своих чувств, только в глубинах его взгляда они угадывались и было ясно: он их запомнит.

Потом Затворницким завладели журналисты, и мы расстались, даже не успев, как принято в наш просвещенный век, обменяться телефонами.