Читать «Завод и город» онлайн - страница 26
Анатолий Злобин
Реакция на мой рассказ была однозначной.
- Вот это да!
- Такой механизм не мог не сработать. Это же вопрос о правах директора.
- Дайте мне такие же права, и я горы сверну.
- У меня никаких прав. Даже премия от меня не зависит. Как я могу влиять на процесс.
- А ты меняй свое отношение.
- Правильно. Если мы сами не переменимся, то и вокруг себя ничего изменить не сможем. Это этика. Это первооснова.
- Зачем тебе этика? Дайте мне права - и дело с концом.
- Иначе будем проводить технический прогресс на бумаге, этим методом мы владеем, - сказал строгий голос за моей спиной.
Подчеркиваю, разговор о научно-техническом прогрессе происходил на самоновейшем автомобильном заводе по производству грузовиков. КамАЗ недаром называют выставкой лучшего всемирного машиностроения, ибо тут на одном заводе собрано все лучшее, что применяется в мировой машиностроительной практике - за это миллиарды плачены.
Но тут же уместно сделать оговорку: не применяется, а применялось в мировой практике 15 лет назад. Сколько технических новинок появилось в мире за эти годы. Но их еще нет на КамАЗе.
Значит, в цехах завода должна вестись непрерывная модернизация, то же самое относится и к конечной продукции - грузовику, новые модификации которого уже выходят из ворот завода.
- Восемьдесят три процента, повторяю, восемьдесят три, - говорил голос за моей спиной.
- Что такое восемьдесят три процента? Страшно знакомая цифра, спросил я у Сергея, сидевшего рядом.
- Восемьдесят три и семнадцать, - поправил он. - Это две наши самые популярные цифры, их вспоминают во всех докладах, на всех собраниях. Это показатель нашего прогресса. Восемьдесят три процента всех производственных процессов на КамАЗе автоматизировано и механизировано и лишь семнадцать процентов операций совершается с помощью ручного труда. Восемьдесят три процента это очень высокий показатель, самый высокий в стране и, возможно, в мире.
Я тоже слышал не раз об этих цифрах. При этом явное предпочтение отдавалось более высокому показателю - 83 процента успеха. Но я публицист, и весь мой интерес на стороне семнадцати процентов, которые остались в явном меньшинстве, но тем не менее существуют.
83 процента реализованы. Готов отдать их поэтам, пусть они слагают поэмы про роботов. А я буду заниматься тем, что в остатке. В этих 17 процентах все наши современные конфликты, проблемы, поиски и разочарования.
Я пригласил Николая Дмитриевича Мальнева, и мы вышли из конторки. Тем временем закончился обеденный перерыв. Вот и сварочный автомат, за которым работает Сония Андрашидовна Нуртдинова.
Голубые полосы пробиваются сквозь щель - идет автоматическая сварка.
Отсюда начинается мой вопрос, для меня крайне важный. Поворачиваюсь к Николаю Мальневу.
- Как вы думаете, Николай Дмитриевич? Аппарат варит карданный вал, это безусловно автоматизированная операция, следовательно, она входит в восемьдесят три процента. Но вот сварка закончена. Сония Андрашидовна снимает вал руками, вес двенадцать килограмм. Это же ручная операция. Но куда она входит - в семнадцать процентов или в те же восемьдесят три? Ибо в технологических картах записана одна операция: сварка карданного вала, а она автоматизирована.