Читать «Горький хлеб (Часть 2)» онлайн - страница 5

Не зря опасался старый бортник: на заимку заявился атаман вольной крестьянской ватаги Федька Берсень. Прозеваешь, чего доброго, нагрянут княжьи дружинники, и конец дерзкому атаману, а с ним и заимке с пчельником.

Сидит Василиса, раздвинув еловые лапы, поглядывает на далекую поляну, а на душе смутно. Вспоминает родную деревушку Березовку, девичьи хороводы, темную, низенькую отчую избенку на краю погоста.

"Пресвятая богородица! И зачем же ты дала загубить мою матушку злому ворогу", - вздыхает Василиса.

Припоздала в тот вечер ватага. Еще до грозы отъехал приказчик в вотчину. Здесь и узнала Василиса о горе.

Приказчик грозился мужикам вскоре снова нагрянуть в Березовку. Старосте повелел девку Василису разыскать и привести в вотчину к князю Василию Шуйскому.

Федька Берсень укрыл горемыку у старого бортника.

Сейчас атаман малой крестьянской ватажки и дед Матвей сидели возле бани-рубленки. Берсень ловко и споро плел лапоть из лыка, а бортник мастерил ловушку-роевню.

- В двух колодах пчелы злы, гудят день и ночь, на взяток не летят. Боюсь - снимется рой. Попробуй поймай их, стар стал, - бурчал бортник, растягивая на пальцах сеть - волосянку.

Федька долго молчал, думая, как приступить к разговору и провернуть нелегкое дельце, из-за которого он и явился.

- Прижилась ли Василиса на заимке? - наконец спросил Берсень.

- Все слава богу. Девка справная, работящая. В стряпне и рукоделии мастерица. Одно плохо - тяжко ей покуда, по родителям покойным ночами плачет. Отец у нее еще в рождество помер.

- Много горя на Руси, - вздохнул Берсень. - Одначе все минется. Девичьи слезы - что роса на всходе солнца.

- Так-то оно так, Федор. Другого боюсь. Был тут у меня на днях княжий человек. Лицом черен, а душа, чую, и того хуже. Все о Василисе да о беглых мужиках пытал. Мнится мне - вернется сюда Мамон.

- О мужиках, сказываешь, выспрашивал? - встрепенулся Федька.

- О мужиках, родимый. В вотчине сев зачался, а ниву поднимать некому. Бежит пахарь с княжьей земли. Много ли у тебя нашего брата собралось?

- Почитай, более трех десятков будет.

- С каких сел да погостов мужики?

- Отовсюду есть. А более всего из дворянских поместий в лесах укрываются. Много теперь их бродит. Одни на Дон пробиваются, другие добрых бояр ищут. А мы вот подле своих родных сел крутимся. Живем артелью, избу в лесу срубили.

- Кормитесь чем?

- Живем - не мотаем, а пустых щей не хлебаем: хоть сверчок в горшок, а все с наваром бываем, - отшутился Федька, а затем уже серьезно добавил: Худо кормимся, отец. По-разному еду добываем. Лед сошел - рыбу в бочагах да озерцах ловили. На днях сохатого забили. Да кой прок. Един день мясо жуем, а на другой - сызнова в брюхе яма.

- Отчего так?

- Теплынь в лесу. Мясо гниет. С тухлой снеди в живот черт вселяется. Мрут мужики с экого харча.

Матвей снял роевню с колен, покачал головой.

- Ну и дурни. Токмо зря зверя бьете.

- Так ведь брюхо не лукошко: под лавку не сунешь.

Берсень поднял на старика голову, а бортник тронул его за плечо, хитровато засмеялся и предложил:

- Хочешь, паря, иного мяса спробовать? Более года уже храню, а все свежец.