Читать «Стальная эскадрилья» онлайн - страница 50

Сильный удар по голове не сразу выводит меня из оцепенения. Неужели уже подъем, когда так хочется спать? И почему удар? С трудом открываю глаза и не сразу понимаю, где нахожусь, что происходит? Мелькают, кружатся какие-то мутные пятна, полосы, пронзительно звенит какая-то струна... И вдруг сразу все стало на места: самолет, опустив нос, круто снижается в левой спирали. Я вишу на привязных ремнях, упершись головой в переплет колпака кабины. А может быть, это и есть настоящий сон, такое, помнится, уже приходилось видеть курсантом после первых полетов. Но я уже понимаю, что это не сон, а явь: за бортом гудит ураганный ветер, стрелка высотомера быстро крутится влево, разматывая клубок высоты. Хватаю штурвал, с трудом дотягиваюсь ногами до педалей, убираю газ. Разогнавшаяся до предельной скорости машина плохо слушается рулей, сопротивляется. А земля все ближе... Интересно, что думают обо всем этом члены экипажа? Впрочем, это сейчас не столь уж важно - они тоже устали и могут дремать. Самолет наконец прекратил вращение, идет по прямой с набором высоты, постепенно уменьшая скорость. Как можно спокойнее запрашиваю:

- Штурман! Курс и удаление до аэродрома?

А минут через десять вылезаю из кабины, с наслаждением валюсь на траву прямо под крылом самолета и словно проваливаюсь в черную бездну.

КОНЕЦ "ПАНТЕРЫ"

Как-то в конце июля 1941 г. после очередного боевого вылета майор Полбин на своем открытом "козлике" объезжал рассредоточенные стоянки самолетов. У некоторых из них машина останавливалась, командир выходил на несколько минут, разговаривал с летчиками, техниками, потом ехал дальше. Когда он оказался у моего самолета, я доложил о ходе подготовки экипажа и материальной части к полету. Полбин, как всегда, пожал руку, присел на освобожденную из-под бомб тару и жестом предложил мне устраиваться рядом. Настроение у командира было заметно приподнятое, и я знал почему: за последнее время полк, ведя интенсивную боевую работу, все задания выполнял исключительно четко, наносил меткие удары по врагу и в то же время не имел потерь. Во фронтовой печати продолжали появляться статьи с крупными заголовками: "Бить врага так, как бьют его полбинцы!" Это было признанием высокой боевой выучки личного состава части, чему командир полка отдал так много сил и чем он дорожил больше всего на свете.

Расспросив о подробностях подготовки экипажа, о настроении, о вестях от родных и близких, Иван Семенович задал мне неожиданный вопрос: видел ли я когда-нибудь пантеру? Я тут же ответил, что видел в зоологическом саду, хотя, может быть, то были ягуар или пума - сейчас трудно проверить.

- Да, хищный зверек, - сказал командир. - Только та, о которой идет речь, куда крупнее и опаснее.