Читать «Стальная эскадрилья» онлайн - страница 4

Ситуация резко изменилась. Необходимо срочно принимать решение. Дальше лететь нельзя. Но и перспектива \8\ садиться на территории, занятой врагом, показалась просто невыносимой. Выбора, однако, не было, времени на раздумье - тоже. Сообщил экипажу о своем решении сажать машину и все внимание сосредоточил на поиске подходящей площадки. Нервное напряжение было настолько сильным, что не смог разжать зубы, чтобы ответить штурману Николаю Аргунову, просившему разрешения покинуть самолет с парашютом. За эти считанные минуты я мысленно окинул всю прожитую жизнь и даже успел заглянуть в будущее, пытаясь представить, как будем пробиваться к своим сквозь вражеские кордоны. А больше всего тревожила мысль, сумею ли ночью приземлить неисправную машину вне аэродрома. Хватит ли мастерства и... везения?

В наушниках вновь послышался настойчивый голос Аргунова: "Командир! Разрешите прыгать?"

Быстрый взгляд на высотомер: 150 метров... Мало, слишком мало! К тому же это - высота относительно аэродрома вылета, а здесь? Больше или меньше?

Спрашиваю о настроении у стрелка-радиста. Игорь Копейкин отвечает, что остается в самолете. Молодец! Ведь, если приземлимся благополучно, нам втроем будет легче преодолевать трудности, чем в одиночку.

По переговорному устройству передаю: "Прыгать запрещаю!" - и снова все внимание сосредоточиваю на поиске подходящей площадки. Бег неясных, расплывчатых пятен под крылом убыстряется. Значит, земля уже рядом. Включаю посадочную фару. Ее луч выхватывает из темноты деревенское кладбище, одинокую часовню на пригорке. Нет, только не сюда! Круто, насколько позволяют скорость и высота, разворачиваю машину влево. Проносимся над маленькой избушкой, над стадом вздыбившихся лошадей. Мгновенно соображаю: они пасутся на лугу! Все. Садимся.

Действия четки и последовательны: убираю газ, выключаю зажигание, подбираю штурвал на себя. И тут же скользящий удар левой плоскостью о землю, резкое торможение и... тишина - тревожная, настораживающая, обманчивая...

Выскакиваю из кабины на хрустящую, примороженную траву. Подходят радист и штурман. Оба невредимы. Несколько минут стоим молча, переживая, обдумывая служившееся. Медленно спадает напряжение. И первое \9\ ощущение - стынущие в ледяной воде ноги. Начинаю сознавать - сели на заболоченную лужайку, пора отсюда уходить: до рассвета осталось каких-нибудь два-два с половиной часа. Противник наверняка заметил наше рысканье на бреющем полете с включенной фарой.

И все же, перед тем как уйти, тщательно осматриваем самолет, который почти до кабины зарылся в мягкий грунт. Левая плоскость, видимо, сразу же отлетела в момент приземления. А вот фонарь явно был сорван взрывом снаряда. Фюзеляж и капот двигателя оказались пробитыми осколками...

Расторопный Игорь быстро находит ящик с бортовым пайком. Набиваем карманы разной снедью, а я тем временем не перестаю обдумывать, что делать дальше. Уничтожать самолет, пожалуй, нет смысла: его засосет хлюпающее под ногами болото. Куда идти? Товарищи с надеждой смотрят на меня, а я никак не могу сосредоточиться. Совсем некстати вспоминаю однополчан, мысленно прослеживаю весь злополучный полет.