Читать «Топи» онлайн - страница 35
Андре Жид
...Но ты-то, самый тщедушный из всех существ, Что можешь сделать ты? Что хочешь сделать ты? Или, чувством влекомый, Ты выйдешь из дому Или дома останешься, В неге искупаешься.
Из этого вы можете увидеть, что у меня действительно было желание выйти. Правда, я при этом дописал несколько еще более печальных -- даже, скажу, унылых -- строк:
Если ты выйдешь, ах! то стерегись чего? Если ж останешься, то еще худшее худо ждет. Смерть караулит тебя -- вон она, злая, с косой, Взмах -- и нет тебя, всего-то ей и работы.
...Продолжение относится к вам и пока еще не окончено. Но если вы настаиваете на своем... Пригласите скорей уж Барнабе!
-- О! Вы сегодня с утра жестоки, -- сказала Анжель; потом добавила: -От него дурно пахнет.
-- Вот именно, дорогая Анжель; все сильные мужчины пахнут дурно. Как раз это мой молодой друг Танкред и попробовал выразить в таких стихах:
От капитанов-победителей исходит сильный дух!
(Я знаю, что вас тут удивляет: это цезура.) -- Но как же вы раскраснелись!.. Однако ж, я хотел лишь помочь вам констатировать это. Ах! И еще я хотел, любезный друг, заметить вам, насколько мои шутки серьезны... Анжель! Я чудовищно устал! Я вот-вот разрыдаюсь из-за этого... Но, позвольте, я сначала продиктую вам несколько фраз; вы пишете быстрее меня; к тому же, диктуя, я расхаживаю; это мне помогает. Вот карандаш, бумага. Ах! Милый друг! Как хорошо, что вы пришли! -- Пишите, пишите побыстрей; кстати, это касается нашего несчастливого путешествия:
"...Есть люди, которые легко чувствуют себя снаружи. Природа стучит в их двери: эти двери выводят на бескрайнюю равнину, и стоит им лишь вступить на нее, как люди тотчас забывают и теряют из виду свои жилища. Они возвращаются вечером, когда наступает время сна; они без труда находят свой дом. Если бы они захотели, они могли бы уснуть под открытым небом, оставить свой дом на целый день -- и даже забыть его надолго. Если вы находите все это естественным, стало быть, вы не до конца меня понимаете... Таким вещам следует удивляться... Что до нас, уверяю, если мы и завидуем этим столь свободным людям, то лишь потому, что всякий раз, когда нам удавалось с трудом построить какую-нибудь крышу для жилья, с тех самых пор эта крыша преследовала нас, перемещалась над нашими головами; она укрывала нас от дождя, это правда, но она же прятала от нас солнце. Мы спали под ее укрытием; мы трудились, танцевали, целовались, размышляли под ее укрытием; -- не в силах устоять перед великолепием утренней зари, мы думали иногда, что сумеем вырваться из-под нее; мы старались ее позабыть; как воры в жнивье, мы шмыгнули тайком -- не затем, чтоб войти, а затем, чтобы выйти -и убежать на вольную равнину. Но крыша бежала за нами вслед. Она скакала наподобие того колокола из преданий, что гнался за всеми, кто избегал церкви. Мы не переставали чувствовать ее тяжесть над своими головами. Чтобы построить ее, мы сами принесли все необходимое; мы заранее вымерили ее вес. Ее тяжесть склонила наши чела, сгорбила наши плечи, как оседлавший Синдбада морской шейх. Сначала на это не обращаешь внимания; затем это становится невыносимым; единственное, что ни на миг не покидает нас, так это ощущение тяжести. От нее невозможно освободиться. Нести до конца все идеи, которые поднял".