Читать «В трущобах Индии» онлайн - страница 397
Луи Жаколио
Барбассон взял небрежно руки Кишнаи и положил их одна на другую, как бы демонстрируя свои слова.
— Он обвязал их веревкою, — продолжал он свой рассказ, — и сделал узел, «мертвый узел», потому что его нельзя развязать.
И провансалец, под предлогом примера, проделал эту операцию над руками туга, который доверчиво подставил их ему.
— Попробуй сам, легко ли его развязать.
— Твоя правда, — сказал Кишная после тщательных усилий освободить руки. — Трудно придумать более надежный узел. Ты научишь потом меня?
— Разумеется. Слушай конец. Лодка остановилась у берега поддеревом, почти как здесь; Барнет взял веревку, которая висела на дереве, с мертвой петлей и накинул на шею новому другу…
Барбассон взял спрятанную среди листьев веревку, кончавшуюся мертвой петлей, и накинул ее на шею туга.
— Что ты делаешь, — сказал Кишная, начинавший пугаться, — мне не нужно этого показывать, я пойму и без того.
— Подожди конца, — продолжал невозмутимо Барбассон.
— Сними сначала эту петлю, она может задушить меня при малейшем движении.
— Не двигайся с места и ты ничем не рискуешь; дай мне кончить рассказ… Как только Барнет накинул петлю, как я тебе показал, он оттолкнул лодку от берега, и враг его, само собою разумеется, повис, не подозревая близкого конца. И неужели, по-твоему, Барнет, поступил бы человечнее, если бы заставил страдать своего пленника, подвергая его попытке или принуждая смотреть, как он будет приготовлять все для повешения?
— Поведение его, конечно, удивительное, — отвечал Кишная, который все еще не хотел понять, в чем дело. — Но развяжи меня, ведь твой рассказ кончен.
Вместо ответа Барбассон откинулся на планшир шлюпки и разразился безумно веселым смехом. Туг все еще смотрел на это, как на шутку, но тем не менее побледнел и боялся двинуться с места.
— Полно, — сказал он, — шутка забавная, но слишком долго длится; развяжи меня. Пора домой, мы достаточно наловили рыбы.
— Рыбы этой ты не отведаешь, Кишная, душитель, разбойник, убийца Барнета! — крикнул Барбассон.
Услышав свое имя, Кишная вскрикнул от ужаса. Он понял, что погиб. Но финал разговора был так неожидан, что он употребил все силы, чтобы не упасть. Неужели у него была еще надежда смягчить Барбассона? Последний не дал ему времени просить себя.
— Счастливый путь, Кишная, проклятый душитель женщин и детей, шпион англичан, подлый убийца. Счастливый путь. Убирайся к черту!
При этих словах лицо туга приняло выражение невероятного ужаса. Какие страдания вынес он в течение нескольких секунд, когда понял сделанную им неосторожность!
Барбассон положил конец этой пытке, оттолкнув шлюпку от берега… Тело туга повисло над водой.
— Эта смерть слишком легка для такого негодяя, — сказал провансалец, бросив последний взгляд на подергиваемое судорогами тело своей жертвы, — правосудие людей удовлетворено, да будет правосудие Бога милостивее к нему!
Ночью в долине, внутри Нухурмура, раздавались страшные человеческие крики, смешанные с ревом диких зверей… Это кричали шесть товарищей Кишнаи, которых, по приказанию Нана-Сагиба, отдали на съедение Норе и Сите, пантерам заклинателя Рамы-Модели.