Читать «Твербуль, или Логово вымысла» онлайн - страница 34

- При чем тут эпоха? - Раздался новый зычный голос наверняка какого-то писателя материалиста. У Лилички губа не дура. Маяковский просил советское правительство не оставить семью, и в так называемой "посмертном письме" указал ее в числе членов своей семьи. Не поняли дальше? А вы представляете, сколько "члены семьи" получали за тиражи, а? Так вот есть мнение, что Лиличка в это письмишко запятую, невинный знак препинания поставила, и получилось....

И ваша Елена Сергеевна, жена досточтимого Михаила Афанасьевича Булгакова, - продолжал тот же почти овеществленный от злобы голос, - тоже была фруктоза. По батюшке, кстати, имела звучную фамилию Нюренберг, мать у нее была русская, но все равно Далила. Так вот, она через месяц после смерти любимого мужа уже с Александром Александровичем Фадеевым крутила.

- С Сашкой, что ли? Известный был бабник и пьяница. Из-за этого и застрелился.

- Застрелился, потому что после войны из лагерей начали возвращать писателей, - продолжал прежний оппонент-материалист. - Здесь могли возникнуть интересные вопросы и ответы. Без санкции писательского генсека арестовывать писателей никто не решался. У нас в то время демократия была, почище нынешней. Везде требовали подписи и визочки. А Сашка ваш визочек этих понаоставлял немерено.

- Позволю себе, господа, тоже про баб, а не про политику, - возникло новое оживленное писательское соло.

- Про баб, конечно, интереснее, но мы не господа, мы товарищи. Господа пока живые, а помрут, тоже станут товарищи, - пробасил материальный голос.

- А вы думаете, товарищи-писатели, никто не видел, как Фадеев на вокзале Елену Сергеевну в эвакуацию провожал? В литературе и это описано. Вижу, как перед глазами. Впереди Елена Сергеевна с термосочком в руке, в который уложен нарезанный дольками и пересыпанный сахаром лимон - закуска под коньяк, а сзади Сашка Фадеев с двумя ее тяжеленными чемоданами. Как вам фактик? А ведь была у этого алкоголика и бабника в женах замечательная женщина - Ангелина Степанова, артистка из МХАТа. В Москву, в Москву!

- Да и та под старость парторгом оказалась, - отрезвил всех бас-материалист. - А вашему Михаилу Афанасьевичу так и надо. Он, значит, со свой Еленой Сергеевной, пока не умер, во фраке, на балах в американском посольстве вальсировал, а вокруг всех писателей одного за другим забирали. Про дьявола писал, а вышел, между прочим, из православной семьи. Может быть, вы не знаете, что потом, в эвакуации ваша Елена Сергеевна стала любовницей выдающегося советского поэта Владимира Луговского? Может быть, ее к этому времени за писателями постоянно закрепили?

- Классных выбирала, качественных мужиков, ей можно позавидовать, - проверещал здесь несколько манерный, не без специфической перверсии голос. Я тут сразу подумала, кто из писателей-классиков обладал эдакими занятными свойствами? И никого кроме Михаила Кузмина, да Пруста с Оскар Уальдом не вспомнила. Чего Михаил Александрович-то лезет? За последние годы с десяток, наверное, книг его вышло. Вспомнили! О двух зарубежных писателях студентам очень подробно рассказывали профессора на лекциях. У нас студенты любят иностранную литературу. Например, слово "выжопил" впервые ввел в русский переводческий словарь маркиза де Сада именно наш профессор. Какое замечательное филологическое открытие: и так, дескать, и эдак. Но ни первого, ни второго, ни третьего здесь быть не могло - все не в Москве похоронены. Пруст с Уальдом в Париже на кладбище Пер Лашез, а Кузмин в Петербурге - сейчас могилки его грешной уже не отыщешь.