Читать «Знак Зверя» онлайн - страница 12
Олег Николаевич Ермаков
Выкурив по сигарете, они перемещаются ближе к палатке, стоят, молчат, переминаются с ноги на ногу, смотрят на двурогую Мраморную, – гора держит на своих траурных рогах тяжелеющее гаснущее небо, и мертвая синева стекает по ним, наполняя все трещины и ложбины; смотрят на соседний форпост, ощетинившийся шестью дулами, и глядят на окопы и орудия перед своим форпостом, – форпосты, ощерясь, поджидают ночь, идущую с востока, и минные поля перед окопами, и дюжина гаубиц, и все оружие этих и других форпостов, защищающих город с востока, ее не остановят – ночь прорвется и захватит город.
Четвертые медленно приближаются к палатке и медленно идут вдоль нее, останавливаются. Вход рядом, за углом.
– Батарея…
Срываются, бегут, распахивают дверь.
– …отбой!
Проносятся по проходу, расстегивая куртки, ремни (заранее этого делать ни в коем случае нельзя), сворачивают к своим койкам, сбрасывают сапоги, стягивают штаны, укладывают одежду аккуратными стопками на табуреты, взлетают на второй ярус, ныряют под одеяла, замирают.
– Ну?
Дежурный сержант отрывается от часов.
– Сорок пять.
– Ровно?
– Ммм, нет, сорок четыре с половиной.
– А не сорок пять с половиной?
– Нет.
– А ты им не подыгрываешь?
– …
– Скучный ты человек, Лыч.
– Я люблю справедливость.
– И я. Подъем! – кричит Шубилаев.
Постели распахиваются, пружины визжат.
– Стройся.
Четвертые в трусах выстраиваются в проходе.
– На месте шагом марш.
Босые ноги шлепают по половицам.
– Раз, раз-два, левой, левой… отбой.
Топот, хрип пружин.
– Вот что такое справедливость, Лыч. Ты меня понимаешь?
– Все ясно. Но я дежурный. Будешь ты дежурным – ну, отбивай их, как тебе хочется. А я так решил: если у меня успевают – пускай спят.
– Это еще когда я буду дежурным, а справедливости хочется прямо сейчас. Подъ-е-ом! Строиться. На месте шагом марш. Раз, раз, раз-два, ле-вой, ле-вой, раз-два – стой! Все ко мне. Кол – диспетчер. Остальные чухают и качают койку. Итак, поезд «Ташкент – Москва» отправляется. Кол!
– Поезд «Ташкент – Москва» отправляется!
– Чух-чух-чух-чух!
– Поезд прибывает в Оренбург.
– Поезд «Ташкент – Москва» прибывает в Оренбург.
– К первой высокой… ты, как маленький.
– Поезд «Ташкент – Москва» прибывает в Оренбург к первой высокой платфорьме.
– Деревня.
– В деревню?
– Скотина… И в купе входит чувиха, у нее магнитофон. Мухобой – «Розы».
– «Жил-был художник один, домик имел и холсты, и он актрису любил, ту, что любила цветы. Миллион, миллион алых роз. Из окна, из окна видишь ты. Кто влюблен, кто влюблен…»
– Проводник, коньяку.
___ ?..
– Ладно, зажженную сигарету. Считаю до пяти. Один. Три. Пф-ф. Между прочим, в разведроте считают до трех. Как у бога за пазухой живете… Хотя почему как, – артиллерия и есть бог.
– Богиня, Шуба.
– Бог.
– Она.
– В этом случае – он.
– Но в пословице богиня, а не бог.
– Лыч, ты перегрелся.
– Это ты перегрелся, Шуба.
– Да ты любого спроси. Ну-ка, Кол, что ты думаешь?
– Ну как…
– Отвечать.
– Бог.
– А ты, Мухобой?
– Мне кажется…
– Не юли, сволочь.
– Бог.
И остальные отвечают то же самое, и тяжелое рябое лицо Шубилаева искажает улыбка, и он говорит:
