Читать «Каменотёс Нугри» онлайн - страница 4
Милей Езерский
В прошлом году Аба кончил школу и поступил в обучение к старшему писцу. Это был еще более строгий учитель. "Стать писцом для юноши вершина благополучия", говаривал он.
Нелегко было учиться в школе писцов. Кроме образцов писем, которые должен был запомнить ученик, необходимо было заучивать и переписывать гимны богам, отрывки из произведений. Но не это было трудно. Пугали новые предметы: арифметика, геометрия, медицина. Аба прилежно решал примеры и задачи с целыми числами, но дроби давались ему с трудом. Усвоив геометрию, Аба научился вычислять площадь круга и объем полушария. Геометрию он полюбил, но медицина внушала ему страх, потому что приходилось заучивать заклинания от враждебных духов.
Нугри следил за успехами сына и гордился им. Остальные дети тоже учились, но большими успехами не отличались.
Взглянув на вошедшего Абу, отец улыбнулся.
- Расскажи, мальчик, что ты сегодня делал? - спросил он.
- Сегодня мы посетили с учителем - да сохранит его премудрый Тот! папирусную мастерскую.
И Аба рассказал, как вырабатывались свитки папируса. Легкими ударами люди отделяли от ствола папируса тонкие слои верхнего покрова и нарезали из них длинные полоски. Накладывая их краями одну на другую, они получали широкую полосу, затем на эту полосу накладывали поперек другой ряд таких же полосок, а на этот ряд следующие ряды. Потом люди разглаживали полосу гладилами из слоновой кости, и клей, содержащийся в растении, придавал листу прочность. Лучшим считался папирус толстый, гладкий, желтовато-коричневого цвета.
Нугри внимательно слушал мальчика.
- Всякая работа требует умения, - сказал он, - а умение достигается учением. Вначале тебе было трудно, сын мой, но потом ты заслужил похвалу учителя.
- Я уже переписываю судебные решения, учитель повелел мне составить отчет о работах в папирусной мастерской... Со временем у меня будет колесница, слуги... Тогда я стану заботиться о матери...
Мимута обняла его.
- Мальчик мой, - сказала она со слезами на глазах, - мальчик мой!...
Аба ушел к братьям и сестрам, игравшим во дворике. Нугри и Мимута тоже вышли из хижины.
Была уже ночь. На черном небе - ни звезды. Тишина висела над долиной.
- За всю свою жизнь не упомню такой душной ночи, - сказал Нугри. - А ведь мне уже сорок лет. Неужели бог войны, грозный Сет, готовит нам удар?
Когда они возвратятся в лачугу, мать разостлала на глиняном полу тростниковые цыновки, загнутые по краям кверху и усаженные колючками. Она напоминала детям, чтобы они не поранили себе рук и ног колючками, предохраняющими спящих от нападения скорпионов. Потом она положила на цыновки волшебные таблички с изображением бога, душащего змей и попирающего скорпионов.
Вскоре семья улеглась.
Только в соседней каморке возилась еще Мимута: она чинила одежду мужа. Кончив работу, она встала, погасила в очаге огонь и растолкала Нугри.
- Вставай, вставай, - шептала она. - Время высекать огонь.
Долго мучился Нугри, ударяя кремнем о кремень. Наконец сверкнула искра, и сухая трава задымилась. Нугри дул на траву, пока не вспыхнуло пламя.