Читать «Я родился в очереди» онлайн

Дружников Юрий

Я родился в очереди

Юрий Дружников

Я родился в очереди

Так уж получилось, что я действительно родился в очереди.

Мою мать привезли в родильный дом у Яузских ворот в Москве, который сохранился по сию пору. Мать стояла в длинной очереди к регистраторше. Схватки начались еще дома, и причиной этих схваток было мое непреодолимое желание появиться на свет. К несчастью, мать забыла захватить паспорт, и отец что было сил помчался за ним обратно домой. И хотя отец чуть не стал чемпионом в беге на длинную дистанцию, к тому времени, когда он вернулся, я уже родился.

С тех пор очередь стала неотъемлемой частью моего существования. Или, точнее, я стал частью огромного живого организма, который называется очередью. Ежедневно я стоял в очередях за хлебом, за стаканом воды, чтобы купить рубашку или ботинки, за учебниками и тетрадями, за паспортом и военным билетом, чтобы подать документы в институт, чтобы взять книгу в библиотеке, залечить зуб, жениться, развестись.

Мальчишкой я узнал об очередях на арест. Мужчины и женщины укладывали в чемоданчики нижнее белье, сухари и проводили ночи без сна, ожидая, когда за ними придут. Тогда наступал черед другой очереди - на расследование их дела. После суда - очередь на отправку в пересылку, а там очередь в лагерь. В лагере тоже свои очереди: за нарядом на работу, за пайкой хлеба, за кружкой воды.

Вообще, мы, русские, очереди обожаем.

Если вы писатель и хотели бы стать членом Союза писателей, станьте в очередь. Я ждал своей очереди шесть лет. Долгие годы мои рукописи лежали в издательствах. Некоторые выходили, другие ждут своей очереди по сей день.

Когда писатель умирает, некролог о нем ожидает очереди на публикацию. Райком или горком партии решают, опубликовать несколько слов прощания или нет в зависимости от того, хорошего или плохого поведения был покойник. Иной раз уж и на похоронах отговорили и отплакали, а некролога все нет. Очередь умершего не дошла до тех, кто командует: разрешить сообщить о похоронах в газете или нет. Московская газета "Вечерняя Москва" обычно печатает объявление о смерти в пропорции: два русских к одному еврею. Поглядите на четвертую страницу. Там соблюдается следующий порядок: мертвый русский вверху, мертвый еврей - под ним. И в этой очереди Великая нация, Старший брат - всегда выше, всегда впереди.

Впрочем, прошу прощения: мысли о смерти появились в моей голове без очереди, поэтому вернемся к живым очередям.

У нас привычно стоять в очередях за всем. Мы не можем себе представить иной жизни. Всегда и всюду стоим мы в очереди. Стоим за билетом на новый фильм. И стоим, чтобы посмотреть старый. Моя дочь хотела увидеть американскую картину тридцатых годов на английском языке. Это можно было сделать только в специальном кинотеатре, достав билет за месяц до просмотра. Она стояла в очереди шесть часов и вернулась в слезах: в очереди все чуть не передрались из-за билетов, ругань висела в воздухе, а в толпе началась давка.

Если приезжий из провинции спешит увидеть тело Ленина и занимает очередь в мавзолей до восхода солнца, к вечеру он будет свободен: здесь строгий порядок, специальные люди подбадривают задержавшихся на секунду, и километровая очередь движется быстро.