Читать «Учитель влюбился» онлайн - страница 8

СТЕПАН. С ней?

ЛЮСЯ. Не с тобой же!.. Четвертое. Она читала Пушкина... Как это там?.. "...Из наслаждений жизни одной любви музыка уступает, но и любовь мелодия..." А Мухин спрашивает: "Мелодия - для кого?" Помните покраснела? Да вся школа говорит, что он в нее втюрился!

КОСТЯ. Абстрактно говоря, она, в общем, в порядке...

ЛЮСЯ. В порядке? Да ничего особенного. Сексопильная девица, и все...

КОСТЯ (Степану). Чего хихикаешь, как недоразвитый? Может, Олану у вас разрешения спрашивать, в кого влюбляться?

ЛЮСЯ. Не в этом дело! Все девочки против того, чтобы он влюбился.

КОСТЯ. А как же: вы все сами в старика влюблены!

ЛЮСЯ. Вот еще! Все! Если и да, то некоторые...

СТЕПАН. Ты, например...

ЛЮСЯ. Хотя бы и я! Не в тебя же влюбляться!

СТЕПАН. Почему?

ЛЮСЯ. Ты посмотри ни свои уши. (Протягивает ему зеркальце.)

СТЕПАН. И что? По-моему, уши как уши...

ЛЮСЯ. А по-моему, слишком торчат!.. Олан - необыкновенный человек. У него есть цель. Мужчина без цели - ничтожество... Нет, я в него не влюблена! Просто он - мой кумир, рыцарь в очках и без шпаги. Как артисты на фотографиях. Но все это - было. Теперь ему на нас наплевать. Все внимание - ей! Нас на Иру променял!

СТЕПАН. Ревнуешь!

ЛЮСЯ. Я?! С какой стати?!

СТЕПАН. Женщина всегда ревнует мужчину, который ей нравится.

ЛЮСЯ. Да он классу изменил! А ты - нравится!

КОСТЯ. А мне нравится, когда меня не опекают с удвоенной силой! Она сидит на всех уроках. Анатомию вдвоем проводят - она плакаты развешивает. На собраниях не поймешь, кто классный руководитель: Олан или практикантка...

ЛЮСЯ. Уже требует, чтобы мы толстые журналы читали.

СТЕПАН. А тут на худые - времени нема!

КОСТЯ. Ести поженятся - вообще хана! На литературе аукнется, на анатомии откликнется. Я такое иго терпеть не намерен. Крепостное право сто лет как отменили. С женщинами надо разговаривать сурово: нет, и все!

ЛЮСЯ. Как же, по-вашему, быть?

КОСТЯ. Вы как хотите, а я беру личное обязательство: литературу не учить. Пушкин сказал: "Спи, младенец мой прекрасный, баюшки-баю!" Вот и буду спать на литературе по указанию Пушкина.

ЛЮСЯ. Это, кажется, сказал Лермонтов.

КОСТЯ. Тем более! Ее директриса за наши двойки в два счета выгонит!

СТЕПАН. Лопухи вы! Уши развесили. Ждите, пока выгонит. Да меня отец до этого за двойки живьем съест - тапочки сплюнет. Действовать надо!

ЛЮСЯ (осторожно). Как?

СТЕПАН. Очень даже просто: вбить клин между ними - и привет! Пофлиртовали - и хватит!

ЛЮСЯ. Хватит... Легко сказать!

КОСТЯ. А чего? Давай, Хобот, то есть Степан Степанович, выступи на собрании и заяви: "Ирина Павловна! На каком основании вы влюбились в нашего персонального Олана? Этого в программе нету". Ей и крыть нечем.

СТЕПАН. Я не понял: кто выступит? Я?!

КОСТЯ. Ты же летом на Клязьме с камнями во рту дикцию отрабатывал, как Цицерон, - сам говорил.

СТЕПАН. Как Демосфен, балда!

КОСТЯ. Нет возражений. Выскажись, как Демосфен.

СТЕПАН. Не... Какой же дурак открыто будет выступать? Надо тонко... (СТЕПАН прижимает к себе головы ребят и что-то шепчет. Все смеются.) Еще увидим, у кого умственная отсталость!