Читать «Радость и страх» онлайн - страница 156

"Но ведь Кит умница, - утешает себя Табита, - не может быть, чтобы она серьезно верила в эту чушь. Как может женщина не хотеть детей? Как может она выйти замуж и отказаться рожать?"

Однако страх не покидает ее. Словно под ее веру ведется подкоп. Словно она радостно строила дом на камне, и вдруг нате вам - землетрясение.

Не выдержав, она идет к Джону. Со времени его помолвки с ним стало труднее, но она приступает без обиняков: - Джон, что это за разговоры, чтобы не иметь детей?

- Да, мы решили, что лучше не надо. Квартира тесная, и оба мы будем страшно заняты. Причем не только в колледже. Кит обещала еще провести для городского совета исследование о семейных бюджетах.

- Но, Джон... - Она опять едва не вскричала, что замышлять бездетный брак грешно, чудовищно, но, встретив недовольный взгляд Джона, произносит только: - Это так странно...

- Почему, мама? Мне кажется, что как-то планировать свою жизнь - это вполне разумно.

И Табита умолкает. Но почему-то ей стало легче. Может быть, потому, что она привыкла считать Джона ребенком в житейских вопросах, у нее и от этого разговора осталось впечатление, что все это - ребячество. Она думает: "Ребята любят строить планы, но все это чушь".

Вера ее возвращается. Более того, во время медового месяца, который молодые по выбору Кэйт проводят в Альпах, она вздрагивает от каждого звонка и волнуется за своих неродившихся внучат не меньше, чем за сына и невестку. Она не говорит себе: "Если они погибнут в горах, у меня не будет внуков и жизнь потеряет всякий смысл", но чувствует это.

Призывая божие благословение на "возлюбленного сына моего и дочь", она молится о целой семье.

И молитва ее услышана. После возвращения молодых Табита радуется, что она так близко от них: они сразу с головой уходят в работу, и ее помощь требуется каждый день - купить, заштопать, даже сготовить и постирать. Она примечает, что по утрам Кит выходит в столовую бледная и отказывается от кофе. Сама она объясняет это переутомлением, но Табита, оставшись на кухне одна перед горой грязной посуды, смеется торжествующим смехом. Она радуется не только за себя, она думает: "Ну конечно же, это было нелепо. Зря я боялась. Бедняжки, какие же они глупые. И какое счастье, что людям не дано самим решать эти вещи".

Она вздохнула свободно, снова уверовала в конечную незыблемость мира и потому легко прощает невестке ее ребячество. А Кит, очевидно, переживает свою беременность как позор, как предательство. Она все больше стесняется своей округлившейся фигуры, почти не выходит из дому, прячется от людей, как прокаженная.

Табита боится одного - как бы она не переборщила и эта чушь не отразилась на ее отношении к ребенку. Но нет, едва он родился. Кит словно подменили, теперь она трактует весь этот эпизод с научной точки зрения, говорит о нем даже грубо. И детскую она устраивает строго по науке, и обязанности свои выполняет добросовестно до педантичности.