Читать «Капитализм и шизофрения. Анти-Эдип (сокращенный перевод-реферат)» онлайн - страница 52

Машины желания встроены в социальные машины, так что конъюнкция декодированных потоков в капиталистической машине высвобождает свободные фигуры субъективного универсального либидо. Короче, открытие производственной деятельности вообще и без различия, как она проявляется при капитализме, является совокупным открытием политической экономии и психоанализа, совершенным поверх определенных систем представления... Тождество желания и труда – это по преимуществу активная утопия, обозначающая предел, который капитализм должен перейти в сфере производства желания... Абстрактный субъективный труд, представленный частной собственностью, эквивалентен абстрактному субъективному желанию, представленному приватизованной семьей. Театр частного человека есть конечная структура бесконечного субъективного представления. Структура обозначает, таким образом, бессознательное субъективного представления. Серия представления видится теперь такой: бесконечное субъективное представление (воображаемое) -театральное представление структурное представление. /Сведение машины к структуре, отождествление производства со структурным и театральным представлением/. И то же самое с производством желания... машинам желания навязывается структурное единство, которое объединяет их в молярный ансамбль; частичные объекты сводят к тотальности, которая не может выступать иначе, чем то, чего им недостает и чего поэтому недостает самому себе... это и есть структурная операция: она вписывает недостаток/отсутствие/ в молярный ансамбль. Предел производства желания оказывается сдвинутым... Формальные структурные операции -экстраполяция, приложение, двуоднозначность – обрушивает исходную социальную совокупность на итоговую семейную, семейное отношение становится «метафорой всех других отношений» и мешает производящим молекулярным элементам следовать линиям собственного ускользания... театр возводит семейное отношение в ранг всеобщей структурной метафоры, из которой вытекают игра и воображаемое место персонажей, он вытесняет за кулисы игру и работу машин... Короче говоря, смещенный предел проходит уже не между объективным представлением и производством желания, но между двумя полюсами субъективного представления; как бесконечного воображаемого представления, и как структурно-законченного представления... двойной тупик субъективного представления, в котором зарождается символический и воображаемой Эдип... сделать так, чтобы «аналитическая ситуация» стала инцестуозной по своей сущности., чтобы она была доказательством и гарантом себя самой и приравнивалась к Реальности. Именно об этом в конечном итоге и идет речь... Совершенно другой путь Лакана, который разбивает круг: воображаемое единство личностей – структурное единство машин. Что толку в переходе от образов к структуре, если эта структура не выводит за пределы представления, если у этой структуры нет изнанки, подобной реальному производству желания? Эту изнанку структуры и открыл Лакан. Его задача шизофренизовать психоаналитическое поле, а не эдипизовать поле психотическое... производство желания может быть представлено лишь в функции экстраполированного знака, который объединяет все элементы совокупности, сам не будучи ее частью. Только в этом случае отсутствие связи с необходимостью становится отсутствием, а не положительной силой. Лишь в этом случае желание с необходимостью сводится к отсутствующему термину, к самой сути которого относится «отсутствовать». Не будучи означающим, знаки желания становятся таковыми в представлении (в терминах означающего отсутствия и недостатка). Структура образуется и проявляется лишь в функции символического термина, определенного как недостаток (отсутствие). Великий Другой как нечеловеческий пол уступает место в представлении означающему великого Другого как постоянно недостающему термину, как слишком человеческому полу, фаллосу молярной кастрации... Именно здесь проявляется вся сложность позиции Лакана... привести Эдипа к точке его самокритики – задача, поставленная Лаканом, но он стремился привести также лингвистику к точке самокритики, показывая, что структурная организация означающих продолжает зависеть от великого деспотического Означающего, действующего в ней как архаизм... Что значит точка самокритики? Это такая точка, в которой структура, поверх заполняющих ее образов и символики, определяющей ее в представлении, обнаруживает свою изнанку как положительный принцип несвязности, которая ее растворяет: в ней желание приводится к своим молекулярным элементам и ему ничего не недостает, потому что оно определяется как бытие в качестве естественного и чувственного объекта, в то время как реальное определяется как объективное бытие желания... Желание – сирота, анархист и атеист. Оно сиротствует не в том смысле, что имя отца означает отсутствие, но в том смысле, что оно производит себя везде, где имена истории обозначают наличные интенсивности («море собственных имен»). Оно не фигуративно, ибо его фигурность абстрактна, это фигура-расщепление. Оно не структурно и не символично, ибо его реальность является Реальным в его производстве, в самой его неорганизованности. Оно не репрезентативно, но всего лишь машинно и продуктивно... Фром и Райх идут не достаточно далеко: связь психоанализа с капитализмом не просто идеологическая, а и экономическая; с ним связана ретерриториализация, фамилиализация детерриториализованных потоков желания: Эдип – последнее слово капиталистического потребления, механизм поглощения прибавочной стоимости, гигантская перверсия. Аутизм и перверсия, свойственные капиталистической машине. Возьмем к примеру, сон: да, это – перверсивная ретерриториализация по отношению к просто сну и кошмару. Но зачем превращать сон в королевские ворота желания и бессознательного?.. Но и в его лоне работают машины детерриториализации... швейная машина бабушки, велосипед младшего брата... «Поиски утраченного времени» М.Пруста как великое шизоаналитическое предприятие... рассказчик-паук ликвидирует даже свою бабушку с помощью машины для зашнуровывания ботинок. Перверсивные земли гомосексуальности... где гомосексуальность и гетеросексуальность уже не могут различаться: мир поперечных коммуникаций, где, наконец-то обретенный, нечеловеческий пол смешивается с цветами... /Превращение шизофреника в клинического больного/. Вывести из этих тупиков может только подлинная политизация психиатрии. И антипсихиатрия, вместе с Лейнгом и Купером, далеко продвинулась в этом направления. Но нам кажется, что они еще продолжают мыслить эту политизации в терминах структуры и события, а не в терминах самого процесса. С другой стороны, антипсихиатры локализуют социальное отчуждение и умственную болезнь и одновременно имеют тенденцию их отождествлять... но их подлинное отношение – это, скорее, включенная дизъюнкция. Общая детерриториализация потоков действительно совпадает с умственным заболеванием, поскольку она включает в себя ретерриториализации... которые превращают ее /шизофреника/ в частный поток, поток безумия, который определяется таким образом потому, что на него возлагают задачу представления всего того, что ускользает от аксиоматики в других потоках и от прикладной ретерриториализации. Во всех капиталистических ретерриториализациях можно обнаружить форму социального отчуждения в действии, поскольку они мешают потокам ускользать от системы и удерживают труд в аксиоматических рамках собственности, а желание – в аксиоматических, прикладных рамках семьи: это социальное отчуждение, в свою очередь, включает в себя и умственную болезнь...