Читать «Капитализм и шизофрения. Анти-Эдип (сокращенный перевод-реферат)» онлайн - страница 39

Жиль Делёз

Частная собственность и товарное производство – могильщики государства. Появляются классы, поскольку господствующие слои уже не совпадают с государственным аппаратом. Государство уже не перекодирует, а декодирует потоки. Государство не есть общественно-экономическая формация, поэтому марксисты и не знали, что с этим делать. /За демократиями скрывается деспот государственности/... Государство – это желание, которое переходит из головы деспота в сердца подданных, и от интеллектуального закона к целой физической системе, развивающейся на его основе и освобождающейся от него. Желание Государства, самой фантастической машины подавления, остается желанием, желающим субъектом и объектом желания. Желание – вот операция, состоящая в том, чтобы привнести дух изначального государства в новый порядок вещей, делать его максимально имманентным новой системе, внутренне ей присущим, основывать империю духа там, где одного тела недостаточно...

Почему капитализм развился в Европе, а не в Китае, у арабов? Дело не в недостатке техники, технической машины. Не в том ли дело, что желание там остается захваченным сетями деспотического Государства, инвестированного в машине деспота?.. Для капитализма есть только шизофреническое путешествие (позднее таково будет американское понимание границ: чего-то, за пределы чего надо выйти, что надо пересечь). Декодированные желания, желание декодирования существовало всегда, история ими изобилует... Капитализм – это не просто декодированные потоки, а обобщенное декодирование потоков, новая массивная детерриториализация, конъюнкция детерриториализованных потоков. Именно особенности этой конъюнкции делают капитализм чем-то всеобщим... Если варварская деспотическая машина основывалась на дизъюнкции записи, то капиталистическая машина основывается на конъюнкции: все декодированные потоки обрушиваются на производство, на «производство ради производства»... Капитал как новое полное детерриториализованное тело. Это уже не эпоха жестокости или террора, но эпоха цинизма, сопровождающегося странной набожностью (таковы две составные части гуманизма: цинизм – это физическая имманентность социального поля, а набожность – поддержание спиритуализованного прагосударства...). Эпоха цинизма – это эпоха накопления капитала. Капитал есть новый социус и квазипричина, овладевающая всеми производительными силами. Это дифференциальное отношение/отношение переменного и постоянного капитала – М.Р./ выражает глубинно капиталистический феномен превращения прибавочной стоимости кода в прибавочную стоимость потока. Что математическая видимость заменяет здесь древние коды, означает просто, что имеет место банкротство кодов и сохраняющихся территориальностей в пользу машины другого рода, функционирующей совсем по-другому. Это уже не жестокость жизни или террор одной жизни против другой, но деспотизм post mortem [После смерти (лат.) -Прим. перев.], деспот, ставший анусом и вампиром... Таким образом, промышленный капитал представляет собой новейшую форму кровно-родственных отношений.