Читать «Хутор Дикий» онлайн - страница 52

Возле автомобиля Евгении Борисовны, большого японского джипа (“Потянет на тридцать тысяч долларов” – отметил Михаил), их ожидала еще одна пара: Ротастик и приятный мужчина лет сорока, тоже одетый с заграничным лоском. Картину портила спортивная шапочка натянутая на уши и варежки на руках.

“Странный тип, в конце марта – в варежках”, – подумал Михаил и вдруг тот заговорил на английском языке. Михаил читал на английском кое-как, а устную речь вообще воспринимал плохо. Ротастик что-то отвечала. Грибов тоже вставил короткую фразу. Из всего Михаил только понял несколько раз произнесенное слово “бетсдей” – день рождения. Они его праздновали или собирались праздновать… Грибов, иностранец и Ротастик сели на заднее сидение, Михаил ехал рядом с Евгенией Борисовной, которая вела машину и вела очень лихо. Уж об этом Михаил мог судить вполне профессионально.

Они ехали недолго и остановились в знакомом месте. Михаил учился в этом городе пять лет и хорошо знал эту столовку с хлебным названием “Колос”.

Но как все изменилось! Цоколь дома облицован черным мрамором, серые мраморные ступеньки и черная с бронзовыми украшениями дверь. Внутреннее устройство заведения изменилось еще больше. Кухня от зала отделялась теперь легкой стеклянной перегородкой. За стеклом двигались повара в ослепительно белых халатах и колпаках. Дубовые резные кресла и массивные столы на восемь персон, покрытые белоснежными скатертями, белый с никелем пластик колонн и стен…

“Какая все-таки мощная вещь – частная инициатива, – подумал Михаил. – Если ее запрячь в прочную узду закона и нравственности, может вывезти страну из нищеты за пять-шесть лет… Они даже не изменили название, оставили “Колос”, который знает весь город”.

Посетителей было много, но им как постоянным клиентам держали свободный стол.

Михаил заказывал как гость после Ротастика. Он остановил свой выбор на бульоне и отварной говядине с рисом. Остальные заказали свиные отбивные с картофельным пюре.

Девушка-официант удалилась. Посетители возобновили разговор. Американец Тимоти Якобсон, их успели представить друг другу, сидел напротив и теперь Михаил смог определить причину его странной манеры одеваться. Уши его были распухшие, с вишневым оттенком, – еще не отошли полностью после обморожения, а кожа рук была обветрена до трещин. “Цыпки” – знакомая с детства вещь. Грибов по поводу рук Тимоти пошутил, что тот стал жертвой американской чистоплотности – слишком часто мыл руки с мылом и ходил без перчаток при нашей морозной и ветреной зиме, пока Лена, так звали Ротастика, не связала ему варежки.

Когда подали отбивные, за столом прозвучала, очевидно, старая шутка, которую повторили для Михаила, что отбивные маловаты и не могут соперничать с ушами Тимоти. Тимоти хохотал громче всех, демонстрируя безукоризненные зубы. Ему переводила Ротастик прямо в пухлое ухо – еще немного и поцелует…

Перед кофе беседующие разделились на две группы. Тимоти и Ротастик перешли на тихую интимную беседу и забыли об остальных. Евгения Борисовна устроила форменный допрос Михаилу – не зря же она организовала этот совместный обед…