Читать «Клод Ге» онлайн - страница 9

- Что ты здесь делаешь? - удивился надзиратель. - Почему ты не на своем месте?

В тюрьме человек перестает быть человеком, он - собака, ему говорят _ты_.

Клод Ге почтительно ответил:

- Господин старший надзиратель, мне надо кое-что сказать вам.

- Что еще?

- Насчет Альбена.

- Опять! - возмутился начальник.

- Как всегда! - ответил Клод.

- Так, значит, - сказал начальник, не останавливаясь, - тебе мало одних суток карцера?

- Господин старший надзиратель, верните мне товарища, - продолжал Клод, следуя за ним.

- Невозможно!

- Господин старший надзиратель, - взмолился Клод с таким отчаянием в голосе, что мог бы разжалобить самого дьявола, - умоляю вас, верните Альбена, вы увидите, как я буду стараться работать. Вы человек свободный, вам не понять, вы не знаете, что такое друг. У меня же нет ничего, кроме тюремных стен. Вы-то можете бывать повсюду, видеться с кем угодно, а у меня нет никого, кроме Альбена. Верните его. Только благодаря Альбену я был сыт, ведь вы это прекрасно знаете. Что вам стоит сказать: "да"? Не все ли вам равно, если два человека, один по имени Клод Ге, а другой по имени Альбен, станут "работать вместе в одной мастерской. Дело самое простое. Господин старший надзиратель, мой добрый господин Д., сжальтесь, умоляю вас во имя всего святого!

Никогда еще Клод так много не говорил со своим тюремщиком. Он совсем изнемог от напряжения и молча ждал ответа. Начальник нетерпеливо возразил:

- Невозможно. Сказано тебе. Прекрати разговоры. Ты мне надоел.

И так как он торопился, то ускорил шаги. Клод неотступно следовал за ним. Таким образом они оба очутились перед выходной дверью; восемьдесят арестантов смотрели и слушали затаив дыхание.

Клод тихонько дотронулся до руки начальника.

- Но все же я хочу знать, за что вы приговариваете меня к смерти. Скажите, почему вы нас разлучили?

- Я тебе, кажется, уже говорил, - ответил надзиратель, - потому... - И, повернувшись к Клоду спиной, взялся за ручку двери.

Услыхав такой ответ, Клод отступил на шаг. Восемьдесят человек, окаменевших от ужаса, видели, как он вынул из кармана руку с топором. Он взмахнул рукой и, прежде чем надзиратель успел вскрикнуть, страшными ударами топора, нанесенными по одному и тому же месту, раскроил ему череп. В то время, когда надзиратель падал навзничь, он четвертым ударом рассек его лицо. Но трудно остановить вырвавшуюся наружу ярость, и Клод пятым, совсем уже лишним, ударом ранил ему бедро. Надзиратель был мертв.

Тогда Клод бросил топор и закричал:

- _Теперь очередь за другим_!

Под другим он подразумевал себя. Он выхватил из кармана куртки ножницы своей жены и раньше, чем кто-либо успел ему помешать, вонзил их себе в грудь. Лезвия ножниц были коротки, а грудь глубока. Он нанес себе не менее двадцати ударов.

- Проклятое сердце, никак не доберусь до тебя! - воскликнул Клод.

Наконец, обливаясь кровью, он упал без чувств, прямо на труп убитого.

Кто же из них был чьей жертвой?

Клод очнулся на больничной койке, весь забинтованный и обвязанный, окруженный заботами и уходом. Над его изголовьем склонялись внимательные сестры милосердия, и даже следователь, снимавший с него допрос, спрашивал его участливо: