Читать «Опрятность ума» онлайн - страница 25

Теперь они шли переулком мимо музыкальной школы. Окна были распахнуты на всех этажах по случаю тёплой погоды, на улицу лились беглые гаммы, пронзительные вскрики флейт, скоробежка рояля. Юля подумала, что она не хотела бы жить в этом переулке. С утра до вечера настройка, приготовление к музыке, ошибки, музыкальные черновики.

— В мозгу у нас черновики, подготовка к устной речи, настройка, — сказала она. — Зачем слушать пустяки — мало ли что кому в голову взбредёт?

— Надо хотя бы общий тон слышать, — настаивал Кеша, — слышать, что люди радуются, встревожены, спокойны. В городе тревожно — я должен тревожиться со всеми.

— А я не хотела бы слышать постоянный гул чужих мыслей. Получилось бы, как возле этой музыкальной школы: все пробуют, все болтают, каждый пустяк вслух, голова болит от шума.

И ещё один бульвар прошли они, ещё две площади пересекли. На одной стоял Тимирязев, прямой и строгий, на другой — Пушкин задумчиво поглядывал на “племя молодое, незнакомое”, которое неслось мимо на своих бензиновых каретах по всему пространству, некогда занятому Страстным монастырём.

— Вот Пушкин, — сказала Юля. — Пушкин — величайший поэт, у него каждая строчка совершенство, ювелирное изделие. И мне нет дела, как он полировал свои строчки, заменяя точные слова точнейшими. Велик окончательный Пушкин, а предварительный может быть и так себе, на посредственно. Дайте же людям довести свои мысли до блеска, не заставляйте их обнародовать все предварительные кособокие заготовки.

— Но учёные изучают черновики Пушкина, — настаивал Кеша. — Их интересует ход мысли мастера. И пожалуй, это и есть самое нужное в чтении мыслей: понять, как думают мастера, поучиться думать у великих. Может быть, вы и правы: у таких, как Сима или я, нет настоящего умения учить, но есть же великие педагоги. Как великий педагог ведёт урок, как великий учёный идёт к открытию? Слушайте, Юля, давайте поищем великих. И не зарывайте вы свой талант после первой неудачи. Я поищу современных гениев, попрошу, чтобы они разрешили заглянуть в их мозг, их мыслительную лабораторию. Какие гении вас волнуют? Поэты. Я найду поэтов.

— Композитора я послушала бы. Как у него рождаются мелодии?

— Юля, нельзя бросать это дело! Композитор, поэт, педагог… Давайте составим список. Кто ещё? Математик. У них особое мышление — абстрактное. Художник — противоположное мышление. Инженер-конструктор. Крупный администратор. Боевой генерал…

— Изобретатель, — подсказала Юля.

— Изобретатель, конечно. Музыкант-исполнитель — как он чувствует звучание? Космонавта хорошо бы: у космонавтов в голове подлинные картины космоса.

— Всякий интересен, кто ездил по дальним странам.

— Всякий мастер своего дела.

— Дегустатор.

— Архитектор.

— Ювелир.

— Хирург.

Так, перебирая профессии, прошли они пешком через весь центр до Юлиного вокзала. Юля все порывалась сесть на троллейбус, но откладывала до следующей остановки. И, прощаясь на платформе, подробнейшим образом объяснила Кеше, в какие дни искать её на даче, как можно позвонить в общежитие, кому передать записку, если её на месте нет.