Читать «Муравей (фрагмент)» онлайн - страница 5

Им весело. Они знают, что будет в начале, в середине и в конце. А нам - нам, невольным зрителям игры с неизвестными нам правилами, нам скучно. Мы смотрим на карты, на то, как их тасуют, как одни карты исчезают, как появляются другие - и зеваем. В этом и состоит план старичков: чтобы вывести нас из игры.

Слишком много игроков, - решили они. Игра распыляется на слишком многих, азарт игры размазывается. Надо вывести всех лишних из игры: печать как активную силу, организации по правам человека, профсоюзы, другие организации, потом - многопартийную систему, зависимость от голосов избирателей... Останется пять-шесть человек, они и будут настоящими игроками. Остальные станут не зрителями, нет, это смешно: они станут картами!

В ночной тишине тикают только часы. Толстые ковры гасят звуки шагов по коридору...

4. ТАЛАНТ

Только по приезду сюда, в Монреаль, выяснилось, что у Наташи есть подлинный, настоящий талант. И ее занятия музыкой сделались ее основным, целенаправленным, делом.

В Москве у них как бы много было всего, и все было главное: игра с соседской девочкой в куклы, летние московские рассветы, когда над балконом небо сначала светлело, превращалось в сиреневый дым, потом синело, потом - розовело, походы в кино, в парк имени Горького, требовательный лай собаки одного дедушки, с которой Наташа подружилась на проспекте Академиков... Так же, как бросили в Москве огромную папину библиотеку, старинные антикварные часы и шикарную мебель, взяв с собой только самое дорогое - фотоальбомы, документы и Наташу, так же и душа Наташина, вырвавшись, как улитка, из раковины Москвы, независимо от Наташиной воли, самопроизвольно, выбрала из своих внутренних ценностей только самое основное - огромный музыкальный талант.

И Наташа начала играть. Не так, как в Москве: с детской мечтательной простотой. Она моментально повзрослела в игре, и ей стали доступны самые потаенные дали, самые скрытые глубины зашифрованных музыкальных посланий. Посланий от дядей и тетей, живших так давно, что иногда их время не смог бы вспомнить даже самый старый из живущих на земле человек. Это был ее маленький секрет. Этих людей давным-давно уже на свете нет, а они шепчут ей из пианино, дают советы своими чистыми голосами. Ты понимаешь наш язык, говорили они. Но уши остальных слишком грубы. На каждом ухе у них висит по молоточку. Эти молоточки бьют, бьют всегда по их огрубевшим ушам. Не дают услышать волшебный шепот из пианино. Ты должна - так говорили ей жившие сто, двести, триста лет назад - подстроиться к этим молоточкам, не только понимать наш старинный птичий язык, но и сделать его перевод для толстых слоновых ушей всех остальных людей.