Читать «Между прочим (Мелочи, наброски и т д)» онлайн - страница 16

Суда и не было...

Ограничились разговором и благополучно разошлись по домам...

Только...

[13]

Как ни хороша погода, но веяние зимы на всём и всюду заметно...

Меховые магазины прихорашиваются, выставляя товар лицом.

Жёны заводят с мужьями тёплые разговоры о модном зимнем костюме.

Всё сжимается в предчувствии холодов.

И разные самарские тёплые ребята, пользуясь благоприятными для них, но роковыми для других условиями времени, тоже сжимаются.

Не только сами сжимаются, но и других жмут.

Так, например, местные владельцы вальцовых мельниц (машина для размола зерна (пшеницы, ржи и др.культур) в муку; используется также для измельчения соли и иных видов сыпучего сырья - Ред.), несмотря на то, что теперь самое бойкое время для их заведений, и не принимая в расчёт того, что они завалены работой, - убавили своим рабочим жалованье на трёшницу в месяц...

В сентябре платили 12 рублей, а теперь платят 9 рублей.

Расчёт верный.

В сентябре ещё навигация не закрывалась, и рабочий, чувствуя, что его жмут, мог уйти с мельницы и поехать искать "где лучше".

Теперь не уйдёт, шалишь!

Пароходов ходит мало, да и те, которые ходят, берут дорого.

Значит - хочешь не хочешь - работай со скидкой 25 процентов.

Рабочие, конечно, будут работать - ничего не поделаешь.

Осень, холодно...

На Татьянке, по летнему положению, теперь жить нельзя, и как-никак, нужно работать на купца. (река Татьянка - от слова "тать" - "вор". Протекает по территории г.Самары. - Ред.)

Купец это понимает.

И, подождав, когда будет ещё холоднее, он ещё трёшну скинет.

Он не только просто хозяин, но и хозяин всего современного экономического положения.

И он, прекрасно понимая это, стремглав летит к своему идеалу, к такому положению вещей, при котором на его милость работали бы совсем даром.

Что ж? С богом!

Сведущие люди говорят, что его успехи подвигают к нему его гибель.

На днях редакция и контора "Самарской газеты" выдержала целый натиск хронически голодающих людей, - людей, чающих куска хлеба и ради него готовых всё делать и всюду ехать.

Это было прямо-таки нашествие.

Сначала являлись по одному.

Приходит человек, пытливо озирается и вожделеющим тоном спрашивает:

- У вас было напечатано, что нанимают людей на сибирскую железную дорогу. Где остановился агент по приёму?

- В Харькове...

- Не знаю такой гостиницы. Где это она?

- Это не гостиница, а губернский город на юге.

- Так... Значит, это не в Самаре?

И лицо спрашивающего покрывается тенью разочарования.

- Ну, разумеется, не в Самаре, коли в Харькове...

- Н-да... А зачем же вы это печатали?

- Что?

- Да что принимают...

- Ну так что?

- Так, только людей мутите.

И он, несколько подавленный открытием, убившим его надежды, уходит.

За ним - другой:

- У вас было напечатано, что нанимают...

- Это в Харькове...

- В Харькове? Ишь... Вам бы не печатать ин...

За ним ещё двое поют дуэтом:

- У вас было напечатано...

- Идите в Харьков, в Харьков.

- В Харьков?

- Да, да, и всем говорите, что нанимают не здесь.

- Н-да... Прощавайте...

Проходит пять минут без посетителей.

Но вот отворяется дверь, и снова звучит вожделеющий голос: