Читать «Жизнь ненужного человека» онлайн - страница 92

- Да, - согласился Евсей.

Шли медленно и не стучали ногами. В маленькой узкой улице было тихо, пустынно и холодно.

- Воротимся назад! - предложил Маклаков. Потом поправил шапку, застегнул пуговицы пальто и задумчиво сообщил: - А я, брат, уезжаю. В Аргентину. Это в Америке - Аргентина...

Климков услыхал в его словах что-то безнадёжное, тоскливое, и ему тоже стало печально и неловко.

- Зачем это так далеко? - спросил он.

- Надо...

Он снова остановился против освещённого окна и молча посмотрел на него. На чёрном кривом лице дома окно, точно большой глаз, бросало во тьму спокойный луч света, свет был подобен маленькому острову среди тёмной тяжёлой воды.

- Это его окно, Миронова, - тихо сказал Маклаков. - По ночам он сидит и пишет...

Встречу шли какие-то люди, негромко напевая песню.

Это будет последний

И решительный бой...

- говорила песня задумчиво, как бы спрашивая...

- Надо бы перейти на другую сторону! - шёпотом предложил Евсей.

- Боишься? - спросил Маклаков, но первый шагнул с тротуара на мёрзлую грязь улицы. - Напрасно боишься, - эти люди, с песнями о боях, смирные люди. Звери не среди них... Хорошо бы теперь посидеть в тепле, в трактире... а всё закрыто! Всё прекращено, брат...

- Пойдёмте домой! - предложил Климков.

- Домой? Нет, спасибо...

Евсей остался, покорно подчиняясь грустному ожиданию чего-то неизбежного.

- Слушай, какой ты, к чёрту, шпион, а? - вдруг спросил Маклаков, толкая Евсея локтем. - Я слежу за тобою давно, и всегда лицо у тебя такое, точно ты рвотного принял.

Евсей обрадовался возможности открыто говорить о себе и торопливо забормотал:

- Я, Тимофей Васильевич, уйду! Вот, как только устроится всё, я и уйду. Займусь, помаленьку, торговлей и буду жить тихо, один...

- Что устроится?

- А вот всё это, - с новой жизнью. Когда народ возьмётся сам за всё...

- Э-э... - протянул шпион, махнув рукой; засмеялся и оборвал своим смехом желание Евсея говорить.

Было тоскливо.

- Вот что! - неожиданно грубо и с сердцем заговорил Маклаков, когда снова подходили к дому, где жил писатель. - Я в самом деле уезжаю, навсегда, из России. Мне нужно передать этому... писателю бумаги. Видишь, вот - пакет?

Он помахал в воздухе перед лицом Евсея белым четырёхугольником и быстро продолжал:

- Сам я не пойду к нему. Я второй день слежу за мим - не выйдет ли? Он - болен, не выходит. Я отдал бы ему на улице. Послать по почте нельзя, его письма вскрывают, воруют на почте и отдают нам в охрану. А идти к нему - я не могу...

Шпион прижал пакет к груди, наклонился, заглядывая в глаза Евсею.

- Здесь в пакете - моя жизнь, я написал про себя рассказ, - кто я и почему. Я хочу, чтобы он прочитал это, - он любит людей...

Взяв Евсея за плечо крепкой рукой, шпион тряхнул его и приказал:

- Ступай ты, отдай ему это! В руки прямо, лично ему. Иди! Скажи... Маклаков оборвался, помолчал. - "Один агент охранного отделения прислал вам эти бумаги и покорнейше просит" - так и скажи, не забудь - "покорнейше просит! - прочитать их". Я тебя подожду тут, - иди! Но, смотри, не говори ему, что я здесь. А если он спросит - скажи: "бежал, уехал в Аргентину". Повтори!