Читать «Жизнь ненужного человека» онлайн - страница 89
Максим Горький
Он покачнулся назад, опираясь спиной об стену, протянул вперёд руки и захлебнулся смехом. Маклаков взглянул на людей, стоявших рядом с ним, и, тоже усмехаясь, громко спросил:
- Вы поняли, что он говорит?
- Говорить всё можно! - ответил Соловьев, но тотчас же быстро прибавил: - В своей компании! Но самое интересное - узнать бы наверно, что в Петербурге тайное общество составилось и к чему оно?
- Это нам нужно знать! - требовательно сказал Красавин.
- А ведь в самом деле, братцы, революция-то на другую квартиру переезжает! - воскликнул Пётр весело и живо.
- Ежели там, в этом обществе, действительно князья, - раздумчиво и мечтательно говорил Соловьев, - то дела наши должны поправиться...
- У тебя и так двадцать тысяч в банке лежит, старый чёрт!
- А может - тридцать? Считай ещё раз! - обиженно сказал Соловьев и отошёл в сторону.
Саша кашлял глухо и сипло, Маклаков смотрел на него хмуро.
- Что вы на меня смотрите? - крикнул Саша Маклакову.
Тот повернулся и пошёл прочь, не ответив; Евсей безотчётно двинулся за ним.
- Вы поняли что-нибудь? - спросил Маклаков Евсея.
- Мне это не нравится...
- Да? Почему?
- Злобится он всё. А злобы и без него много...
- Так! - сказал Маклаков, кивая головой. - Злобы достаточно...
- И ничего нельзя понять, - осторожно оглядываясь, продолжал Евсей, все говорят разно...
Шпион задумчиво стряхивал платком пыль со своей шляпы и, должно быть, не слышал опасных слов.
- Ну, до свиданья! - сказал он.
Евсею хотелось идти с ним, но шпион надел шляпу и, покручивая ус, вышел, не взглянув на Климкова.
А в городе неудержимо быстро росло что-то странное, точно сон. Люди совершенно потеряли страх; на лицах, ещё недавно плоских и покорных, теперь остро и явно выступило озабоченное выражение. Все напоминали собою плотников, которые собираются сломать старый дом и деловито рассуждают, с чего удобнее начать работу.
Почти каждый день на окраинах фабричные открыто устраивали собрания, являлись революционеры, известные и полиции и охране в лицо; они резко порицали порядки жизни, доказывали, что манифест министра о созыве Государственной думы - попытка правительства успокоить взволнованный несчастиями народ и потом обмануть его, как всегда; убеждали не верить никому, кроме своего разума.
И однажды, когда бунтовщик крикнул: "Только народ - истинный и законный хозяин жизни! Ему вся земля и вся воля!" - в ответ раздался торжествующий рёв: "Верно, брат!"
Евсей, оглушённый этим рёвом, обернулся - сзади него стоял Мельников; глаза его горели, чёрный и растрёпанный, он хлопал ладонями, точно ворон крыльями, и орал: