Читать «Жизнь ненужного человека» онлайн - страница 19

После такой прогулки он угощал Евсея чаем в трактире, где играла музыкальная машина и все знали старика, относились к нему с боязливым почтением. Усталый Евсей под грохот и вой музыки, окутанный облаком тяжёлых запахов, впадал в полусонное оцепенение.

Но однажды хозяин привёл его в дом, где было собрано бесчисленное количество красивых вещей, удивительное оружие, одежды из шёлка и парчи; в душе мальчика вдруг всколыхнулись забытые сказки матери, радостно вздрогнула окрылённая надежда, он долго ходил по комнатам, растерянно мигая глазами, а когда возвратились домой, спросил хозяина:

- Это чьё?..

- Казённое, царёво! - внушительно объяснил старик.

Мальчик спросил иначе:

- А кто носил такие кафтаны и сабли?

- Цари, бояре, разные государевы люди...

- Теперь их нет?

- Как нет? Есть. Без них - нельзя. Только теперь одеваются не так.

- Зачем?

- Дешевле. Раньше Россия богаче была, а теперь - ограбили её разные чужие нам люди - жиды, поляки, немцы...

Он долго говорил о том, что Россию никто не любит, все обкрадывают её и желают ей всякого зла. Когда он говорил много - Евсей переставал верить ему и понимать его. Но всё-таки спросил:

- А я - государев человек?

- Как же! У нас всё государево. Вся земля - божья, вся Русь - царёва!

Перед глазами Евсея закружились пёстрым хороводом статные, красивые люди в блестящих одеждах, возникала другая, сказочная жизнь. Она оставалась с ним, когда он лёг спать; среди этой жизни он видел себя в голубом кафтане с золотом, в красных сапогах из сафьяна и Раису в парче, украшенной самоцветными камнями.

"Значит - проходит!" - подумал он.

Эта мысль снова вызывала надежду на иное будущее.

За дверью сухо звучал голос хозяина:

- "Вскую шаташася языцы и аггели помышляша злое..."

IV

Когда он с хозяином, закрыв лавку, вошёл во двор, их встретил звонкий, трепетный крик Анатолия:

- Не буду, - дяденька!.. Никогда-а-а...

Евсей вздрогнул и невольно с тихим торжеством сказал:

- Ага-а...

Ему было приятно слышать крик страха и боли, исходивший из груди весёлого, всеми любимого мальчика, и он попросил хозяина:

- Я останусь на дворе?

- Ужинать надо. Впрочем, я тоже пойду погляжу, как учат сорванца...

За крыльцом дома, у дверей в каменный сарай, собралась публика, в сарае раздавались тяжёлые мокрые шлепки и рыдающий голос Анатолия:

- Дяденька, не виноват! Господи, я не буду, - пусти!.. Христа ради...

Часовщик Якубов, раскуривая папиросу, сказал:

- Так его!..

Косая золотошвейка Зина поддержала длинного и жёлтого часовщика:

- Авось, тише будет, покоя от него нет никому на дворе...

А хозяин Евсея спросил:

- Говорят, он передразнивать людей мастер?

- Как же! - ответила скорнякова кухарка. - Такой дьяволёнок - всех осмеёт...

В сарае раздавался глухой шорох, точно по старым доскам его пола таскали из стороны в сторону мешок, набитый чем-то мягким, ползал задыхающийся, сиплый голос Кузина и всё более глухие, всё более редкие крики Анатолия: