Читать «Жизнь Клима Самгина (Часть 3)» онлайн - страница 73

Дуняша смеялась. Люди тесно шли по панели, впереди шагал высокий студент в бараньей шапке, рядом с ним приплясывал, прыгал мячиком толстенький маленький человечек; когда он поравнялся с Дуняшей и Климом, он запел козлиным голосом, дергая пальцами свой кадык:

Любви все возрасты покорны...

Несколько мужских и женских голосов сразу начали кричать:

- Уймите его!

- Мишка, не скандаль!

- Что за безобразие!

А толстенькая девица в шапочке на курчавых волосах радостно и даже как будто с испугом объявила:

- Господа, это - Стрешнева, честное слово! Высокий студент, сняв шапку, извинялся:

- Это - хороший малый, вы его простите... Хороший малый лежал вверх носом у ног Дуняши, колотил себя руками в грудь и бормотал:

- Так сражен Михаиле Крылов собственным негодяйством.

Барышни предлагали Дуняше проводить ее, - она, ласково посмеиваясь, отказывалась; девушка, с длинной и толстой косой, крикнула:

- Граждане! Предлагаю поумнеть! Дуняша, выскользнув из кольца молодежи, увлекая за собою Клима, оглядываясь, радостно говорила:

- Какие милые, а? Как остроумно сказала черноглазая: - ты слышал? "Предлагаю поумнеть!"?

- Своевременное предложение, - ворчливо откликнулся Самгин.

Высокий студент снова запел:

По причине этой

Либералы наши

- дружно подхватил хор.

Песня эта напомнила Самгину пение молодежью на похоронный мотив стихов: "Долой бесправие! Да здравствует свобода!"

- Я так рада, что меня любит молодежь, - за простенькие мои песенки. Знаешь, жизнь моя была...

- Играют в революцию и сами же высмеивают ее, - пробормотал Самгин.

- Тогда мае жилось очень тяжело, но проще, чем теперь, и грусть и радость были проще.

- Не говори, простудишь горло, - посоветовал Самгин Дуняше, прислушиваясь к песне.

Но полезней, на их взгляд,

Чтоб народ пошел назад...

- Наши журналисты...

- запел баритон, но хлопнула дверь гостиницы и обрубила песню.

Дуняша предложила пройти в ресторан, поужинать; он согласился, но, чувствуя себя отравленным лепешками Марины, ел мало и вызвал этим тревожный вопрос женщины:

- Тебе - нездоровится?

После ужина она пришла к нему - и через час горячо шептала:

- Я люблю тебя за то, что ты все знаешь, но молчишь. Самгин вспомнил, что она не первая говорит эти слова, Варвара тоже говорила нечто в этом роде. Он лежал в постели, а Дуняша, полураздетая, склонилась над ним, гладя лоб и щеки его легкой, теплой ладонью. В квадрате верхнего стекла окна светилось стертое лицо луны, - желтая кисточка огня свечи на столе как будто замерзла.

- Как много и безжалостно говорят все образованные, - говорила Дуняша. - Бога - нет, царя - не надо, люди - враги друг другу, всё - не так! Но что же есть, и что - так?

Самгин, утомленный, посмеивался - женщина забавляла его своей болтовней, хотя и мешала ему отдохнуть.

- Что же настоящее? - спрашивала она.

- Для женщины - дети, - сказал он лениво и только для того, чтоб сказать что-нибудь.

- Дети? - испуганно повторила Дуняша. - Вот уж не могу вообразить, что у меня - дети! Ужасно неловко было бы мне с ними. Я очень хорошо помню, какая была маленькой. Стыдно было бы мне... про себя даже совсем нельзя рассказать детям, а они ведь спросят!