Читать «Жизнь Клима Самгина (Часть 3)» онлайн - страница 218

На место Захария встал лысый бородатый человек и загудел:

- Тут есть сестры-братья, которые первый раз с нами радеют о духе. И один человек усумнился: правильно ли Христа отрицаемся! Может, с ним и другие есть. Так дозволь, кормщица наша мудрая, я скажу.

Марина не пошевелилась, а круг пошел медленнее, но лысый, взмахнув руками, сказал:

- Ходите, ходите по воле! Голос мой далече слышен! Он густо кашлянул и продолжал еще более сильно:

- Мы - бога во Христе отрицаемся, человека же - признаём! И был он, Христос, духовен человек, однако - соблазнил его Сатана, и нарек он себя сыном бога и царем правды. А для нас - несть бога, кроме духа! Мы - не мудрые, мы - простые. Мы так думаем, что истинно мудр тот, кого люди безумным признают, кто отметает все веры, кроме веры в духа. Только дух сам от себя, а все иные боги - от разума, от ухищрений его, и под именем Христа разум же скрыт, - разум церкви и власти.

Нечто похожее Самгин слышал от Марины, и слова старика легко ложились в память, но говорил старик долго, с торжественной злобой, и слушать его было скучно.

"Вероятно - лавочник, мясник какой-нибудь", - определил Самгин, когда лысый оратор встал в цепь круга и трубным голосом крикнул:

- Шибче! Ой - дух, ой - свят!

- Ой свят, ой дух, - несогласно и не очень громко повторили десятки голосов, женские голоса звучали визгливо, раздражающе. Когда лысый втиснулся в цепь, он как бы покачнул, приподнял от пола людей и придал вращению круга такую быстроту, что отдельные фигуры стали неразличимы, образовалось бесформенное, безрукое тело, - на нем, на хребте его подскакивали, качались волосатые головы; слышнее, более гулким стал мягкий топот босых ног; исступленнее вскрикивали женщины, нестройные крики эти становились ритмичнее, покрывали шум стонами:

- Ой - дух, ай - дух!

- Ух, ух, - угрюмо звучали глухие вздохи мужчин. Самгин, мигая, смотрел через это огромное, буйствующее тело, через серый вихрь хоровода на фигуру Марины и ждал, когда и как вступит она.

Ему определенно не хотелось, чтоб она выступала. Так, в стороне от безумного вращения людей, которые неразрывно срослись в тяжелое кольцо и кружатся в бешеном смятении, в стороне от них, - она на своем месте. Ему казалось даже, что, вместе с нарастанием быстроты движения людей и силы возгласов, она растет над ними, как облако, как пятно света, - растет и поглощает сумрак. Это продолжалось утомительно долго. Самгин протер глаза платком, сняв очки, - без очков все внизу показалось еще более бесформенным, более взбешенным и бурным. Он почувствовал, что этот гулкий вихрь вовлекает его, что тело его делает непроизвольные движения, дрожат ноги, шевелятся плечи, он качается из стороны в сторону, и под ним поскрипывает пружина кресла.

"Воображаю, - сказал он себе, и показалось, что он говорит с собою откуда-то очень издали. - Глупости!"

В щель, в глаза его бил воздух - противно теплый, насыщенный запахом пота и пыли, шуршал куском обоев над головой Самгина. Глаза его прикованно остановились на светлом круге воды в чане, - вода покрылась рябью, кольцо света, отраженного ею, дрожало, а темное пятно в центре казалось неподвижным и уже не углубленным, а выпуклым. Самгин смотрел на это пятно, ждал чего-то и соображал: