Читать «Жизнь Клима Самгина (Часть 3)» онлайн - страница 184

Тон ее речи тревожил внимание Самгина более глубоко, чем ее мысли.

Теперь она говорила вопросительно, явно вызывая на возражения. Он, покуривая, откликался осторожно, междометиями и вопросами; ему казалось, что на этот раз Марина решила исповедовать его, выспросить, выпытать до конца, но он знал, что конец - точка, в которой все мысли связаны крепким узлом убеждения. Именно эту точку она, кажется, ищет в нем. Но чувство недоверия к ней давно уже погасило его желание откровенно говорить с нею о себе, да и попытки его рассказать себя он признал неудачными.

Он сознавал, что Марина занимает первое место в его жизни, что интерес к ней растет, становится настойчивей, глубже, а она - все менее понятна. Непонятно было и ее отношение к литературе. Почему она так высоко ценит Андреева? Этот литератор неприятно раздражал Самгина назойливой однотонностью языка, откровенным намерением гипнотизировать читателя одноцветными словами;

казалось, что его рассказы написаны слишком густочерными чернилами и таким крупным почерком, как будто он писал для людей ослабленного зрения. Не понравился Самгину истерический и подозрительный пессимизм "Тьмы"; предложение героя "Тьмы" выпить за то, чтоб "все огни погасли", было возмутительно, и еще более возмутил Самгина крик: "Стыдно быть хорошим!" В общем же этот рассказ можно было понять как сатиру на литературный гуманизм. Иногда Самгину казалось, что Леонид Андреев досказывает до конца некоторые его мысли, огрубляя, упрощая их, и что этот писатель грубит иронически, мстительно. Самгин особенно расстроился, прочитав "Мысль", - в этом рассказе он усмотрел уже неприкрыто враждебное отношение автора к разуму и с огорчением подумал, что вот и Андреев, так же как Томилин, опередил его. Но - не только опередил, а еще зажег странное чувство, сродное испугу. С этим чувством, скрывая его, Самгин спросил Марину: что думает она о рассказе "Мысль"?

- Да - что же? - сказала она, усмехаясь, покусывая яркие губы. - Как всегда - он работает топором, но ведь я тебе говорила, Что на мой взгляд это не грех. Ему бы архиереем быть, - замечательные сочинения писал бы против Сатаны!

- Ты все шутишь, - хмуро упрекнул ее Самгин. Она удивилась, приподняла брови.

- Я вполне серьезно думаю так! Он - проповедник, как большинство наших литераторов, но он - законченное многих, потому что не от ума, а по натуре проповедник. И - революционер, чувствует, что мир надобно разрушить, начиная с его основ, традиций, догматов, норм.

Она тихонько засмеялась, глядя в лицо Самгина, прищурясь, потом сказала, покачивая головой:

- Не веришь ты мне! И забыл, что все-таки я - ученица Степана Кутузова и - миру этому не слуга.

- Это уж совершенно непонятно, - сердито проговорил Самгин, пожимая плечами.

- Ну, что же я сделаю, если ты не понимаешь? - отозвалась она, тоже как будто немножко сердясь. - А мне думается, что все очень просто: господа интеллигенты почувствовали, что некоторые излюбленные традиции уже неудобны, тягостны и что нельзя жить, отрицая государство, а государство нестойко без церкви, а церковь невозможна без бога, а разум и вера несоединимы. Ну, и получается иной раз, в поспешных хлопотах реставрации, маленькая, противоречивая чепуха.