Читать «Жизнь Клима Самгина (Часть 3)» онлайн - страница 113

"В сущности, есть много оснований думать, что именно эти люди основной материал истории, сырье, из которого вырабатывается все остальное человеческое, культурное. Они и - крестьянство. Это - демократия, подлинный демос - замечательно живучая, неистощимая сила. Переживает все социальные и стихийные катастрофы и покорно, неутомимо ткет паутину жизни. Социалисты недооценивают значение демократии".

Эти новые мысли слагались очень легко и просто, как давно уже прочувствованные. Соблазнительно легко. Но мешал думать гул голосов вокруг. За спиной Самгина, в соседнем отделении, уже началась дорожная беседа, говорило несколько голосов одновременно, - и каждый как бы старался прервать ехидно сладкий, взвизгивающий голосок, который быстро произносил вятским говорком:

- Ну - и что же, чего же ожидать? Разделение власти - что значит? Это значит - многовластие. Что же: адвокаты из евреев, будущие властители наши, - они умнее родовитого дворянства и купечества, которое вчера в лаптях щеголяло, а сегодня миллионами ворочает?

Минуты две никто не мог заглушить голос, он звучал, точно бубенчик, затем его покрыл густой и влажный бас:

- Власть действительно ослабла, и это потому, что духовенство лишено свободы проповеди. Преосвященный владыко Антонин истинно и мужественно сказал: "Слово божие не слышно в безумнейшем, иноязычном хаосе шума газетного, и это есть главнейшее зло"...

- Во-от оно! Разболтали, расхлябали Россию-то!

- Верно! - очень весело воскликнул рябой человек, зажмурив глаза и потрясая головой, а затем открыл глаза и, так же весело глядя в лицо Самгина, сказал:

- А между прочим - замечательно осмелел народ, что думает, то и говорит...

Женщина, почесывая одной рукой под мышкой, другою достала из кармана конфету в яркой бумажке и подала мужу.

- На-ко, пососи! Наверно, уж хочется курить-то? Вон как дымят, совсем - трактир.

- Не трактир, а - решето, - сказал в ухо ей остроносый человек. Насыпаны в решето люди, и отсевается от них глупость.

Говоря, он тоже смотрел на Самгина, а соседка его, сунув и себе за щеку конфету, миролюбиво сказала:

- Без глупости тоже не проживешь...

- С этого начинаем, - поддержал ее муж. В соседнем отделении голоса звучали все громче, торопливее, точно желая попасть в ритм лязгу и грохоту поезда. Самгина заинтересовал остроносый: желтоватое лицо покрыто мелкими морщинами, точно сеткой тонких ниток, - очень подвижное лицо, то - желчное и насмешливое, то - угрюмое. Рот - кривой, сухие губы приоткрыты справа, точно в них торчит невидимая папироса. Из костлявых глазниц, из-под темных бровей нелюдимо поблескивают синеватые глаза.

"Человеку с таким лицом следовало бы молчать", - решил Самгин. Но человек этот не умел или не хотел молчать. Он непрощенно и вызывающе откликался на все речи в шумном вагоне. Его бесцветный, суховатый голос, ехидно сладенький голосок в соседнем отделении и бас побеждали все другие голоса. Кто-то в коридоре сказал: