Читать «Жалобы» онлайн - страница 16

- Работал этот Ефим достойно звания, умеючи, но однако так, как будто не это его главное дело и не столяр он, а просто любопытствующий человек; чистит шкаф, а глаза у него преспокойно, не спеша гуляют по всем предметам и направлениям... Меня в работе не обманешь, я вижу с первой минуты, каков есть работник! Иной - как музыкант в своём деле - вопьётся в него, прилипнет к своему инструменту и уж ничего не понимает, ни о чём, кроме дела, думать не может, - редки такие! А этот - он и споро работает, однако видно, что мысли у него не в деле, а где-то около...

Подкатился к нему сынишка мой - он у меня в крестце ездит по случаю слабых ножек, - Ефим ласково поговорил с ним... н-да, а тут супруга моя подошла... я, видите, на второй женат, шестой год живём. Сейчас этот воззрился на неё, ощупал глазами - а глаза у него эдакие пристальные, хотя и кроткого взгляда...

- Супруга ваша? - спрашивает.

- Именно, мол.

- Молоденька для вас.

- Молодая-то лучше, сам знаешь.

- Это для кого же, - спрашивает, - лучше?

- А для меня...

- Так. А вот, говорит, для сынка - лучше?

Что такое? Заинтриговался я этими его словами, расспрашиваю, а он мне безо всякого сомнения и доложил, что хотя молодая женщина и приятна, но сын мой лишён ног по причине несоответствия моего возраста жениному. Несоответствие, действительно верно, есть: мне, видите, пятьдесят четыре, а ей двадцать два, и взял я её шестнадцати. Но - разве это редкость? И кому до этого дело, окромя меня да её? Поразил он меня однако этими словами, и хоть виду я не показываю, но рассердился, а жена, по глупому любопытству, вытаращилась на него. Я, конечно, посмеиваюсь, а он, стоя на коленках, трясёт своей бородёнкой, на курий хвост схожей, и всё гвоздит: "Вот, говорит, вы, хозяева, живёте в своё удовольствие, достигая для себя всего, чего вам хочется, а про государство, про Россию кто из вас думает?"

- Подожди, как же это ты до государства махнул?

- А очень просто! - говорит. - Вы где живёте - в России? От кого всем пользуетесь? От России! А что ей даёте? Вот - даже и ребёночек у вас уродец, по жадности вашей... А коли и здоровый он родится - воспитать, добру научить не умеете!

Тут я, знаете, вспылил.

- Ты, - говорю, - кто?

А он - ничего, спокойно так, учительно и досадно всё своё толкует:

- Ежели-де я вижу что вредное али нечестное - должен на это указать...

- Да кто тебя слушать согласен?

- Сто человек не услышат - сто первому скажу...

И лицо у него упрямое эдакое, как топор, примерно.

Старик торопливо выпил вино, закашлялся, закрыл рот платком и, встряхивая головою, замычал, как от боли. Мутные слёзы потекли из его глаз, покрасневших от натуги.

- Так, знаете, с утра да вплоть до полудён мы с ним и беседовали, и наговорил он мне такого, что даже не знаю, как и назвать! Жену я, конечное дело, отстранил, но чувствую, что она из другой комнаты слушает споры наши. Женщина тихая, была из бедности взята... н-да... Конечно, понимаю я, что за пичужка прилетела, нет их хуже, этих смирных бунтарей, я вам скажу! Иной, настоящий революционер, накричит, наговорит, и - ничего, а эти, вот эдакие кроткие, это - зараза прилипчивая, ой-ой как! Они, видите ли, по наружности кротки, а внутри у него - кремни насыпаны... В полдень я ему говорю: "Вот что, возьми-ка ты с меня четвертачок за работишку твою и - ступай с богом! Ты, брат, видно, сектант какой, что ли, а может, и хуже кто, так уйди-ка лучше!"