Читать «Коса с небес» онлайн - страница 13

В то же время Юля вскользь прощалась с родной улицей Стахановской.

- Вот тут у нас место называлось "черемуховая отвага".

- Почему? - спрашивал Арсик (его устраивало, что мать не молчит, как недавно было целых два дня).

- А трудно на такую старую черемуху залезть... А еще гуси у нас былиполудеревня ведь. В городе уже никто не заводит гусей. Знаешь, Арсик, у них такие жесткие крылья - пару раз я получала! Как палкой ударили. В детстве гусак меня отгонял от гусят, потом гордо возвращался к гусыне, выпятив грудь. Она долго сидела весной у нас под кроватью на яйцах, сто раз соломки перекладывает, беспрерывно шебуршит, хлопочет, интересно наблюдать.

- А в туалет тут же?..

- Нет, разве она будет возле гнезда делать туалет! На улицу просилась. Бывало, средь ночи как закричит, но перед этим яйца закроет соломой, а я уже по этому копошению знала: сейчас попросится. И днем выходила. Гусак у нас был такой!.. Зовет ее, кричит, а потом пляшет, когда она выйдет. Ногами так перебирает.

- А папа перед тобой плясал, помнишь, гордо выпятив грудь?

- Яйца гусыня все время тоже перекладывала, чтоб не перегревались. Из середины - на край. Наконец она начинает переговариваться с гусятами, которые вылупляются, стучат изнутри. Когда гусенок вылупится, он по ней ползает, верещит. Но тупые несколько эти гуси: я их кормлю, а они меня клюют все время, то в ногу, то в руку, если я во сне с кровати свесила. Не запоминают. А может, наоборот, умные: знали ведь, что через три месяца мы гусят заколем на мясо. По одной птице в день я ощипывала, пока теплые тушки, иначе шкура вместе с пером рвется, тушка кровоточит, трудно...

- А мы гусей заведем... когда-нибудь?

- Заведем, возможно, собаку. Волчок наш совсем стар, бедный, доживет ли до переезда, не знаю.

Волчок не дожил. Похоронили его в дальнем углу огорода, а в конуру поставили букет цветов - по просьбе Арсика. Странно, но они долго-долго не засыхали: два георгина и два люпина!

А Сергей уже выпивал не по две-три стопки, а по пять-шесть. Порой выйдет покурить за сарай, упадет в грязь, так и заснет, а утром Юля очищает его брюки, как яичко: по кусочку грязи отколупывает и вспоминает все одну и ту же сцену: два юноши несли на руках девушку - через лужу, и девушка счастливо-удивленно-смущенно смеется. Так Юле легче было терпеть, если вспоминать про хорошее. У нее на работе женщины говорили, что мужики бывают двух видов: плохие и очень плохие. А у Юли рос сын, она не хотела так уж вот думать - совсем отрицательно... Отец был - покойничек - выпивающий, но нечасто... И работящий! А если Арсик будет в Сережу? Который только выпьет побольше, сразу: "Я вам всем покажу! Вы у меня поплачете! Мало не покажется!"

"Господи, что делать мне? Ты же говоришь, что жена прилепится к мужу, а сейчас я с треском отдираюсь от него?" Ответ пришел такой (хотя и без слов): "Вот, допустим, ты возле болота. Но знаешь, что одна тропинка есть сухая, надежная. Так если сама полезешь в топь, то не жди, что кто-то тебя остановит. Сама понимаешь, куда свернула".