Читать «В защиту права (Статьи и речи)» онлайн - страница 110

Винавер оставался адвокатом и в своих писаниях, которые почти всегда отмечены напряженным желанием что-то доказать читателю, в чем-то его убедить. Но, конечно, истинное представление об его адвокатском таланте мог получить только тот, кто наблюдал его за настоящей адвокатской работой. Для этого нужно было не только слушать готовую речь в Сенате, хотя и это бывало подлинным наслаждением для ценителя. Нужно было видеть его в работе над подготовкой дела, при составлении бумаг, при поверке доказательств. Нужно было присутствовать при том, как он ставил свой "юридический диагноз" и как с сосредоточенным умственным напряжением искал и находил "ту юридическую сердцевину вопроса, из которой уже, как из клубка, вились потом логические нити к закону и к конкретному случаю".

В больших процессах, которые он вел, Винавер обычно выступал не один, а в качестве лидера группы {221} товарищей и сотрудников. Волевой динамизм, ясное сознание своей цели и врожденная практическая цепкость делали из него превосходного организатора. Всякое коллективное начинание, которым он руководил, - а руководил он всем, в чем участвовал, - спорилось, шло на лад, подвигалось вперед, превозмогая все препятствия. Наблюдая Винавера за адвокатской работой, мне иногда казалось, что предо мною гигантское маховое колесо, которое своим мощным, неудержимым вращением передает по каким-то невидимым ремням избыток своей энергии его сотрудникам и заставляет их напрягать все душевные силы для общей задачи.

Вспоминаю одну баталию, в которой я участвовал в качестве молодого адъютанта. Это было в 1916 году. По сложному гражданскому делу, разбиравшемуся в киевском окружном суде, производился обряд "поверки доказательств". В обширном помещении Киевского трамвайного общества проверялись, с участием бухгалтеров-экспертов, эксплуатационные доходы предприятия за последние пять лет для установления "выкупной стоимости", за которую город Киев в праве его приобрести. Общество оценивало эту сумму в 20 милл. руб., а город предлагал всего 8 милл. Как полагалось в наших судах, работа шла с утра до вечера, с коротким перерывом на обед, который сервировался в том же помещении. Только около 10 ч. веч. член суда и эксперты уходили, и официальная часть занятий кончалась.

Однажды, уже после ухода экспертов, помощник Винавера С. И. Добрин и я получили задание подготовить некоторые материалы к следующему утру. Мы остались одни в опустевшей конторе и, с трудом превозмогая усталость, еще что-то обсуждали и что-то писали. Наконец, около, двух часов ночи, кое-как справившись со своей задачей, мы собрались разойтись по домам. Но нет! В дверях появляется Максим Моисеевич Винавер. Он пришел еще раз осмотреть поле сражения и выслушать наш {222} рапорт. Наш апатичный доклад не удовлетворяет его. По его распоряжению, нам снова притаскивают бухгалтерские фолианты. Работа начинается сначала... Присутствовавший при этом старик-бухгалтер был совершенно ошеломлен этой сценой и затем в течение многих лет любил рассказывать о том, как "Винавер в два часа ночи потребовал мои книги".