Читать «Сказание о кентавре Хироне» онлайн - страница 32
Яков Эммануилович Голосовкер
Стремительным прозывали его лапиты - так быстр он был во всяком деле. А герои называли его Испытанный.
Все было в нем по титановой правде.
И, как все титаны и герои, чтил и Пейрифой Хирона. Но сказал он лапитам в пылу битвы с кентаврами: "Всех кентавров изгоним с Пелиона. Ни единого здесь не оставим". И не мог он теперь не выполнить слово, не изгнать с Пелиона Хирона: ведь и мудрый Хирон был кентавром.
Не умел Пейрифой слова мазать маслом. Сурово сказал сыну Крона, врачевателю и спасителю лапитов:
- Уходи с Пелиона, Хирон.
И за ним повторили угрюмо воины-лапиты:
- Уходи с Пелиона, Хирон. Спросил Хирон Пейрифоя:
- За вину изгоняешь?
И ответил Хирону Пейрифой:
- Изгоняю, хотя ты и неповинен. Ты - кентавр.
Помолчал Хирон и снова спросил, пристально смотря в лицо Пейрифою:
- Изгоняешь друга, Пейрифой?
И стал бледен Пейрифой лицом, до того стал бледен юный вождь лапитов, что снега на дальней вершине Олимпа показались тогда Заре покрасневшими.
А поодаль на белоногом скакуне сидит Гипподамия и все слышит.
Взялся Пейрифой руками за сердце, сжал его, чтобы оно само не выпало: друга он, Пейрифой, изгоняет, друга, праведного Хирона. Этого Пейрифой не вынес. Выхватил он адамантовый нож и хотел пронзить им свое сердце: друга предает он, и какого! Но ведь он дал слово лапитам, и оно неотменно. Должен он изгнать кентавра Хирона, но не может он изгнать друга Хирона. Стало сердце поперек дела - так убить надо это сердце.
Но читал Хирон его думу. Стерег каждое движение юноши.
Только выхватил тот нож, как уже стоял возле него Хирон и бессмертной рукой титана вырвал нож из руки героя.
И уже Гипподамия соскочила с белоногого коня, кинулась к новобрачному, к мужу, - и упало ей на руки бездыханным тело неодолимого в бою Пейрифоя. Словно громом сразила его правда.
Как мертвое, лежало на земле могучее тело юноши, и ни мысль, ни слово, ни дело не тревожили его больше правдой и неправдой.
Пораженные бедой и чудом, стояли полукругом у тела вождя древолюди, и шумели на их головах пучки листьев. Смотрели тревожно на сына Крона: от него эта властная сила. И не знали они, унести ли им тело вождя или вступить в гибельную для них битву с бессмертным титаном.
Тогда вынес врачеватель из пещеры зелье, влил его в рот сраженного правдой и снова сел на краю поляны, только сказалг
- Пусть он спит.
А затем обратился к Гипподамии:
- Ты не раз скакала с Меланиппой-подругой. Расскажи мне о свадебном пире.
И хотя все уже знал Хирон-прозритель, но хотел он услышать слово лапитов.
Вот что знал он, и вот что он услышал.
Был вожак у табуна кентавров - Эвритибн, по прозванью Мститель. Страшен силой. Даже муже-сосны великаны не отваживались с ним бороться. Он ударом переднего копыта откалывал глыбу от утеса и метал ее на бегу ладонью. Хоровод горных нимф двадцатирукий сажал себе на конскую спину и носился с ними, словно без ноши. Или впрямь ореады - пушинки? За львами гонялся, и какими! Ухватит, бывало, зверя за шею вместе с его львиною гривой и скачет, держа льва на весу, а тот только царапает когтями воздух. А не то подставит вепрю-секачу под удар свою человечью руку, когда тот клыками таранит, стиснет ему клык и отломит на ожерелье лукавым наядам. Вепря же с хохотом отпустит.