Читать «Сказание о кентавре Хироне» онлайн - страница 25

Только еще раз явился как-то Асклепий к Хирону, под осень. Был он уже по виду не юношей, а могучим богом и таил свои слова и мысли.

Сказал:

- Я иду исцелять смертных от смерти. Я испытал себя. Зверь умеет умирать, а мысль умирать не хочет. Сильнее, чем тело, страдает от сознания смерти мысль...

И, хотя бессмертные не прощаются, а только радуются и сиянием приветствуют друг друга при разлуке и встрече, Асклепий, уходя, глубоко заглянул в глаза Хирону и простился с ним по-земному, а не как жители неба, и по-земному простился с ним Хирон, сын Крона.

Как раз тогда пришла пора великих походов и подвигов. Возмужав, один за другим покидали полубоги-герои пещеру Хирона и самого учителя и шли в неведомые земли великанов и чудовищ. Говорил им в напутствие Хирон:

- Вот вы и взялись за дело. Соблюдайте же, идя на зверя, закон звериной правды, идя на людей - людской. Есть закон правды для людей и зверей, но нет закона правды для чудовища: для чудовища есть только рука героя. У чудовища жалости нет.

И, отъезжая, уже не говорили герои-полубоги Хирону, как бывало прежде:

-Зачем нам жалость? Разве жалость у героя не слабость? Нам нужна только радость победы".

Теперь они знали, что и у барса высшая радость - радость победы. Барс же - зверь лесной.

И, смотря с Пелиона вслед ушедшим, вспоминал Хирон, как спрашивали его, бывало, юные питомцы:

"А разве у богов Олимпа есть жалость?"

И отвечал им Хирон:

"У них есть радость".

И спрашивали питомцы:

"Они злы?"

И Хирон качал головой.

И спрашивали:

"Они добры?"

И Хирон снова качал головой и говорил:

"Они радостны. И гневно карают омрачающих радость богов. Ненавистен им тот, кто тревожит мятежами Олимп, и отвечают они нарушителям огнем и потопом".

Отъезжали герои, и задумывался Хирон о том, сохранят ли они его заветы.

Умчали резвые ноги и внучку Хирона Меланиппу на поиски Актеона-охотника. Все в крови, с пенящейся пастью вернулись с охоты его собаки-друзья и вели себя как безумные: не ели, не пили; то собирались они на краю поляны и всё смотрели, жалко воя, в сторону дальних лесов Киферона, и из их собачьих глаз катились слезы; то кружились на месте и хватали зубами кого-то неведомого - невидимку.

Ничего не утаишь от леса. Весь вслушивается он, миллионами ушей, и летят к нему тысячи вестников: кто на ветре, кто на волне, кто на капле дождевой, а кто на приблудном листике. А птицы, муравьи, мошки? А лучи-глаза? А песчинки на лапах и шерсти? Мало ли их, лесных вестников! Перескажут все вести лесу.

И узнал в лесу Хирон об участи полубога Актеона-охотника.

Побежал Актеон вдогонку за золоторогой ланью Артемиды-охотницы. Бежит и кричит ей задорно:

"Не уйдешь ты от Актеона! Артемиду и ту догоню!"

Добежали они так до горы Киферон. Услыхала богиня Артемида слова юноши-героя - и уже мчится с ним рядом, заглядывая ему на бегу в глаза. Узнал Актеон богиню, да

слишком поздно. За то, что посмел состязаться с богиней, обратила она Актеона в ветвисторогого оленя и сама оленем обернулась.

Издалека по следу охотника бежала его охотничья пелионская свора. Понеслась Артемида наперерез собакам и, когда очутилась перед ними, повернула обратно и пошла оленем впереди собак по следу Актеона, а собаки ~. гоном за нею.