Читать «Зеленя» онлайн - страница 4

Совсем незаметно подошла к Титке молоденькая девушка. Это была Дуня, его ровесница. Вместе они учились, вместе и кончили школу. Он был уже рослый парень, хотя ему пошел только что шестнадцатый год, а она казалась еще подростком. Может быть, это оттого, что она была худенькая и слабенькая девчонка: после школы она нанялась батрачкой к богатому куркулю, и ее заездили тяжелой работой.

Она тихо засмеялась и схватила его за руку.

- Это - я, Дуня. Я искала тебя. Хоть не вижу, а узнала...

- Ты зачем тут? Кто тебе позволил? Ты знаешь, чем это пахнет?

- Ну, вот тебе! Я же сестрой иду! Вот и перевязки. Видишь?

Она подняла узелок к его лицу и опять засмеялась.

- Я же - сестра. Нас еще пять девчат. Вот видишь, в школе учились вместе, а теперь вместе на позиции идем. Как хорошо!

Она заметила учителя и радостно рванулась к нему.

- Здравствуйте, Алексей Иваныч! Вот и я - с вами.

- А-а, Дуня, - растроганно отозвался он. - Как славно, что опять мы вместе. Не забыла еще меня?

- Я вас, Алексей Иваныч, всегда в сердце ношу. Тяжело бывает горько, обидно... А вздумаешь о вас - и на душе легко станет. Вы вот нынче под пулями будете: и убитые будут и раненые. Я не о вас говорю - нет. Ну, а я перевязывать буду... С вами я и останусь!

И вплоть до окопов они шли вместе, и будто не в бой шли, а на ночевую в поле.

3

В окопе пахло весенней прелой землей и медовым соком молодого овса. Тянуло хмельным запахом сурепки, и близко и далеко, до самых звезд, ручейками пели сверчки. А из тьмы, из-за курганов, невидимо и неудержимо катится сюда дикая орда, с ружьями, пулеметами и пушками. И не торными дорогами движется она, а полями и балками. Казаки и офицеры! Откуда и куда выйдут они к ним, чтобы напасть на них с яростью волков?

По фронту, по обе стороны Титки, люди лежали тихо, и было похоже, что они спали. Только когда кашляли и переговаривались между собою, Титка чувствовал, что они так же, как и он, зорко смотрят во мрак.

Проходил мимо несколько раз Шептухов и шутил, как всегда:

- Ты, Тит? Лежишь, чубук? Рот - вперед, глаза - на лоб!

Так же, как и дорогой, неслышно подошла Дуня и села на краю окопа.

- Уж скоро, надо быть, рассвет, Титок. Побыть с тобой хочу. Мне что? Я - какая есть, такая и буду... а ты - вместе со смертью...

- Пуля-то ведь не разбирает: она одна и для меня и для тебя.

- Вот тебе славно! Ты - с ружьем, ты - в бою. А я буду ползать да раны зализывать. Какая есть, такая и буду.

Титка посмотрел на нее и усмехнулся.

"Не понимает... глупенькая..."

- Ты, Титок, за свободу воюешь, за трудящих... за нашу советскую власть. А я что? что я могу? Ты говоришь - одна пуля... Ежели смерть моя нужна, и - не дыхну. Да и не будет этого - трусиха я: буду ползать да раны перевязывать.

И в ее тихом голосе, во всей ее худенькой фигурке Титка почувствовал такую готовность пожертвовать собой, что ему стало жалко ее до слез. Он понял, что она пришла к нему затем, чтобы отдать ему все, что он хочет. И такой родной и близкой ощутил он ее, что невольно обнял и прижал к себе.