Читать «Гениальность и вырождение» онлайн - страница 76

Мне незачем опровергать подобной бессмыслицы. Что ветреная мельница не может производить муки, если не всыпать в неё зерна, – это знает и дитя, тем не менее не хлебное зерно приводит мельницу в движение, а ветер. Если по возможности устранить от человека все впечатления, как, например, в случае Каспера Гаузера, то, разумеется, даже у гениально одарённого человека психическая деятельность останется минимальной, но, с другой стороны, и впечатления не приносят никакой пользы, если нет умственных способностей для их переработки. Из глупца лучшее воспитание так же мало может сделать мудреца, как гения из идиота.

Если бы я пожелал подробно войти в рассмотрение значения воспитания и подлежащих при этом наблюдению психологических принципов, то мне пришлось бы посвятить этой теме особую книгу. Я поэтому ограничусь здесь лишь указанием некоторых причин, побуждающих меня придавать воспитанию особенно важное значение для развития характера, особливо же для развития гениальности.

Дитя, привыкшее с самого раннего детства терпеть нужду, видеть подлости и жестокости, по необходимости притупится в своей чувствительной жизни. Насколько вообще в дальнейшей жизни имеется души и ощущений, – зависит от того отношения, в каком вредное влияние находилось к первоначальному, естественному свойству чувствительной жизни. Дитя, у которого совершенно пренебрегли развитием рассудочной деятельности, несомненно окажется впоследствии умственно более слабым, чем оно могло бы стать при более дельном развитии его разума. Это аналогичным образом можно отнести и ко всем остальным психическим свойствам: вниманию, сообразительности, фантазии, воли, энергии, терпению и т.д. На все эти свойства упражнение и привычка могут оказать существенное влияние.

Если, как известно каждому по опыту, уже у обыкновенного человека воспринятые в юности впечатления прочнее всего укрепляются в памяти и во многих отношениях могут оказать значительное влияние на всю жизнь, – то у ребёнка с гениальными задатками это происходит в гораздо большей степени. Такое дитя, уже в самом раннем возрасте зорко наблюдающее за всем происходящим вокруг него, способное воспринять гораздо больше впечатлений и легче делать из этого заключения, чем обыкновенное дитя, при своей живой фантазии, конечно, особенно легко будет подчиняться всем влиянием, будь они хорошего или дурного свойства.

Так, например, Ноль говорит о Моцарте: «Уже ребёнком он был полон жизни и огня, и не получи он отличного воспитания от своего серьёзного, строгого отца, он мог бы стать отвратительным злодеем, так чувствителен он был к каждому раздражению, хорошего или дурного качества которого он ещё не способен был испытать».

Что касается вообще детства великих людей, то можно сказать, что в большинстве случаев у них уже в самом нежном возрасте обнаруживались необыкновенно высокие умственные способности. Но встречаются также гении, бывшие совсем обыкновенными детьми. С другой стороны, общеизвестный факт – что рано развившиеся и, по–видимому, высокоодарённые дети впоследствии совсем не оправдывают возлагавшихся на них блестящих надежд. Отчасти это, быть может, составляет чисто естественное явление, не основанное на внешних причинах; но довольно часто внешние условия и в особенности дурное воспитание виновны в том, что мир теряет плоды, быть может, крупного гения.